Антон Кротков - Африканский штрафбат. Там, где кончается цивилизация…
Поэтому, когда старый лётчик узнал о решении сына поменять кабину истребителя на кабинетную службу по другому ведомству, он не стал его осуждать. Напротив, постарался развеять сомнения молодого человека относительно правильности принятого им решения.
– Не жалей, что бросил авиацию. Наше ремесло вырождается. Лётчики перестали быть кастой избранных небожителей. А о современных самолётах всё чаще говорят как о всего лишь «идеальной платформе» для размещения современных типов вооружения… Когда я воевал, случалось, что в ходе «собачьих свалок» с «Мессерами» или американскими «Сейбрами», мог на мгновение поймать полный ненависти или страха взгляд своего противника. Это была рукопашная с сильным врагом, достойная настоящих мужчин. Мне повезло застать время, когда лётчик в открытой кабине узнавал о появлении неприятеля по запаху выхлопных газов из мотора его машины. Я никогда излишне не романтизировал нашу тяжёлую кровавую работу. Но настоящий воздушный бой, это когда ты можешь «пустить противнику кровь», после чего фонарь твоей кабины забрызгивает маслом из его пробитого двигателя! Когда ты привозишь на свой аэродром застрявшие в крыле твоего ястребка обломки взорвавшегося у тебя на глазах неприятельского самолёта… А что сейчас? Ты пускаешь ракету за десятки километров от цели – по отметке на экране бортового радара или по наводке с земли. Человека в кабине всё больше подменяют «э-вэ-эмы». Лётчик превращается в приложение к бортовой электронике – в оператора, навроде оператора котельной, от которого требуется лишь умение в правильной последовательности нажимать на кнопки. Не удивлюсь, если лет через десять полностью автоматизированные истребители будут отправляться на задание вообще без живого пассажира на борту… Нет, такая перспектива не стоит того, чтобы посвящать ей свою жизнь…
Свой пространный монолог отец закончил уверенным заявлением:
– Лично я за штурвал больше не сяду! Чтобы не случилось.
За то время, что они пили чай на веранде, в отцовские владения заглянули две женщины. Вначале возле калитки появилась девушка лет двадцати пяти с плотной фигурой крестьянки и простым, но миловидным лицом. Она принесла накрытую платком корзинку. Но обнаружив, что хозяин в доме не один, девушка почему-то сильно смутилась. Застенчиво кивнув незнакомцу, она прокричала издали красивым грудным голосом.
– Извиняйте, Борис Николаевич, что помешала вашему разговору! Я вам тут в благодарность за то, что вы давеча дрова мне накололи и забор поправили, свежие яйца принесла. Так я их возле калитки оставлю. А мне бежать надо. Бригадирша у нас бойно злючая, за опоздания сразу выговора лепит и четверть оклада срезает.
– Да куда же ты, Дарья? – со смехом крикнул Нефёдов-старший уже вслед торопливо уходящей знакомой. – Я ж тебя с сыном не познакомил
– В следующий раз – издали откликнулась девушка. – Меня на ферме ждут.
Спустя минут двадцать зашла дама лет сорока – попросить по-соседски посмотреть печку в её доме, которая, по словам, гостьи, отчего-то стала сильно дымить. В пику своей предшественнице эта гостья держалась очень естественно, с достоинством. По приглашению хозяина дама села пить с ними чай. Стала расспрашивать Игоря и его житие-бытие. А сама нет-нет да стрельнёт глазками на соседа…
– Ну ты, бать, даёшь! – восхищённо воскликнул Игорь, когда они снова остались вдвоём
– Ты неправильно всё понял, – немного смущённо оправдывался отец. – Мужиков в деревне мало: кто помер раньше времени от пьянства, кого в армию в восемнадцать лет взяли, а после демобилизации город с его лёгкими заработками и цивилизацией поманил. Вот и получается, что я у местных баб вроде как общее достояние. Да и не только баб. О многих здешних стариках тоже никому дела нет, хорошо ещё хоть пенсию колхозникам теперь платить стали. А то ведь раньше и этого не было…
Отец внимательно взглянул на сына и вдруг спросил:
– Ты мне лучше скажи, чего это ты закусил удила, словно рысак перед стартом. Новое начальство в бой посылает?
Игорь попытался отшутиться. Но отец шутливо обхватил молодца за шею, беря в стальной борцовский зажим:
– Ну-ка, признавайся немедленно старшему по званию, куда намылился. Учти, у меня глаз намётанный на такие вещи. Я этот мандраж у молодых лётчиков накануне первого боя, знаешь, сколько раз видел. Смотри не наломай дров, салага!
Молодой мужчина попытался освободиться из отцовского захвата, но с первой попытки у него ничего не вышло. Так в схватке они буквально вывались из-за стола, продолжив шутливый поединок на полу веранды. Хорошо, что их сейчас никто не видел, иначе пришлось бы долго объясняться с участковым милиционером.
– Ну, давай, боец, покажи, на, что ты способен, прояви характер! – подзадоривал сына Нефёдов-старший, пресекая все его контратаки. – Ты как все молодые, наверное, считаешь, что отец у тебя старый комод, годный разве что для антикварных экспериментов с мемуарами. А батя у тебя ещё о-го-го, многим молодым фору даст!
– Я так не считаю, – тужась разжать стальной отцовский зажим, просипел Игорь. – Только каждое поколение своей головой должно жить.
– Это верно, сынок. И всё-таки послушай, что я тебе скажу. Некоторые готовы взяться за любое дело, если большой дядя обещает им райскую жизнь с собственной дочкой.
– Я офицер и давал присягу, – обидчиво возразил Игорь. – Ты сам на войне обдумывал приказы командиров, прежде чем их выполнять?
– Я и не призываю тебя отказываться от выполнения приказа.
Пятидесятилетний мужчина разжал, наконец, сцепленные руки.
– Но я всегда старался поступать таким образом, чтобы по возможности выполнить задание, не потеряв при этом собственную голову и своих людей. Иногда мои поступки шли не в русле тех директив, которые я получал от разных высокопоставленных умников.
Игорь подумал о своих подозрениях в отношении генерала Скулова.
– В твоём новом ремесле, – продолжал Нефёдов-старший, – как я его понимаю, особенно важно иметь собственное мнение; уметь постоянно задавать вопросы себе и другим. Не будь слепым оружием в чьих-то руках, от которого легко избавиться после дела! Прежде всего, постарайся понять человека, от которого зависишь. Каковы его цели, как он на самом деле относится к своим подчинённым и к тебе лично. Насколько он профессионален. Как в целом подготовлена операция. Я, например, прежде всего всегда старался выяснить: может ли вообще порученная мне работа быть выполнена. Ведь некоторые задания являются чистой воды авантюрами, а то и того хуже – подставами…
Игорь был поражён. Отец словно заглянул в его голову. Но осознание того, что его как мальчишку поучают, не позволяло юноше откровенно обсудить с близким человеком свою ситуацию:
– Спасибо за совет, папа, но я уже назадавался вопросов. Теперь выгляжу полным идиотом. И кончим этот разговор.
Глава 13
К проходной авиабазы дальней авиации Игорь Нефёдов подкатил на мотоцикле, а не прибыл на служебной машине, как было оговорено со «стратегами». По дороге с отцовской дачи с новеньким «байком» случилась досадная поломка. Её устранение заняло слишком много времени. Чувствуя, что безнадёжно опаздывает, Игорь не стал заезжать к себе в общежитие и на работу, где его ждала служебная машина, а сразу помчался на аэродром.
Авиационная часть располагалась в лесу, в стороне от автострады. Появление у секретного объекта подозрительного чужака вызвало немедленную реакцию охраны: из будки КПП появился суровый прапорщик в сопровождении ефрейтора с автоматом.
Вид Игорь действительно имел самый подозрительный. Вообще-то по инструкции сотрудникам ГРУ дозволялось и даже рекомендовалось отправляться на операции в штатском. Так легче было выполнить задание. Но при этом имелся в виду неброский костюм, например, в дождь можно было надеть болоньевый плащ-дождевик тёмного цвета. Но благодаря своему новому имиджу Игорь скорее привлекал к себе внимание, чем сливался с толпой. И всё благодаря Марине. Подруга была в курсе всех модных мировых тенденций, обожала американское кино, и хотела, чтобы её избранник выглядел не хуже Марлона Брандо. Она доставала Игорю модные заграничные вещи и обижалась, если приятель их не носил. Её заботами обычный парень на глазах преображался в яркого харизматика.
Так как он, в Москве, наверное, никто больше не одевался. Поэтому даже на напрочь лишённом байкерских «наворотов» двухколёсном ижевском «роботяге» новоиспечённый беспечный ездок выглядел почти как Джек Николсон на «Харлее». Вскоре Игорь и сам привык к своему новому стилю и с удовольствием ловил на себе заинтересованные девичьи взгляды. Парни же, как правило, отчаянно завидовали счастливому обладателю мотоциклетной кожаной куртки-«косухи», джинсов-клёш и настоящих, а не самопальных ковбойских сапог из буйволиной кожи с высокими каблуками и острыми носами.