Уилбур Смит - Триумф солнца
– Какой хитроумный военный план, великий халиф! – восхитился Осман. Только Абдуллахи с его врожденной хитростью и безграничной жестокостью был единственно возможным правителем Судана.
– И для тебя, Осман Аталан, у меня тоже есть задание.
– Господин, вы знаете – я ваш охотничий пес. Только прикажите.
– В таком случае, мой воинственный ребенок, мой верный и преданный охотничий пес, тебе придется отвоевать для меня спорные территории. – Это были обширные земли вокруг Гондара, плодородные и обильные водой, которые простирались вдоль реки Атбара и тянулись от Галлабата вплоть до высоких склонов Хорреа. В течение многих столетий императоры Абиссинии и Судана вели бесконечные кровопролитные войны за эту сказочную богатую добычу.
Осман задумался над поставленной задачей. Прежде всего он пытался найти здесь хитроумную ловушку вроде той, что Абдуллахи придумал для Абдель Керима, но ничего подозрительного не обнаружил. На самом деле это будет очень трудная кампания, но вполне возможная. Под его командованием сейчас находилась огромная армия, которой по силам подобная операция. Он знал, что является лучшим военным стратегом, чем абиссинский император Иоанн. К тому же его никто не вынуждает вести кампанию в высокогорных районах, где превосходство всецело на стороне императора. А цена победы неизмерима, тем более что отвоеванные земли станут его собственными владениями. Мысль перенести свое правительство в Гондар была слишком заманчивой. Гондар являлся древней столицей Абиссинии и находился так далеко от Омдурмана, что можно образовать там собственное государство под формальным контролем Абдуллахи, которому было бы вполне достаточно простых заверений в преданности.
– Вы оказываете мне большую честь, мой господин! – наконец решился он принять предложение. – Перед наступлением новой луны я покину Омдурман и поднимусь вверх по реке Атбара, чтобы разведать местность, проверить береговую линию и разработать подробный план военной операции. – Он сделал многозначительную паузу и продолжил: – Мне понадобится некий предлог для путешествия вверх по реке и посещения Гондара. Если бы великий Абдуллахи написал приветственное письмо с добрыми пожеланиями императору Иоанну и приказал мне доставить его абиссинскому губернатору в Гондар, я смог бы тайно проверить оборонительную систему города и расположение вражеских военных подразделений вдоль нашей границы.
– Да поможет тебе Аллах, – мягко сказал Абдуллахи. – Мы с тобой как братья-близнецы, Осман Аталан. Одинаково думаем и одинаково сражаемся мечом.
Собрав свою флотилию, Осман Аталан поплыл вверх по реке Бахр-эль-Азрак, которую чаще называли Голубым Нилом. Добравшись до небольшого прибрежного городка Алигайл, где в Нил впадала самая большая в этих местах река Рахад, Осман выгрузил всех своих аггагиров, жен и рабов, поскольку на несколько миль вверх она была несудоходной. Лошади тоже прибыли сюда на лодках из самого Омдурмана, поэтому были свежими и резвыми, а верблюдов Осман арендовал у шейхов местных племен, послав за ними своих верных аггагиров. Собрав таким образом большой караван, он направился вдоль реки Рахад на восток, далеко обогнав его на своих быстрых лошадях. Пенрод, как обычно, бежал рядом с его лошадью, привязанный веревкой к стремени.
Ландшафт приятно изменился – деревья и кустарники поднимались вверх по склону гор. На пути им встретилось несколько небольших селений и множество диких птиц, носорогов, жирафов, буйволов, зебр, антилоп и других экзотических животных. Осман часто охотился и как-то несколько дней гонялся по степи за редкими антилопами, которых давно уже хотел заполучить в свою коллекцию. Отложив винтовки, он вместе со своими аггагирами ловко использовал длинные канаты, с помощью которых ловил этих быстроногих животных. Скачка была такой стремительной, что Пенрод цеплялся руками за стремя и висел на лошади, отталкиваясь от земли через дюжину шагов. К этому времени он так окреп, практически не отличаясь от выносливых и сильных аггагиров Османа, что охота стала для него своеобразной формой отдыха и свободы.
Ночью свита Османа спала под звездным небом, там, где заставала их дневная охота. Как правило, они далеко опережали остальную колонну, однако, сумев добыть крупное животное, например, жирафа или носорога, устраивали большой ужин и сидели у костра, дожидаясь огромной свиты. Когда основная часть багажа прибывала к месту стоянки, в центре заребы воздвигали огромный шатер из колючего кустарника, похожий на громадный дом, украшенный восточными диванами и многочисленными персидскими коврами. Вокруг него сооружались небольшие, но довольно уютные шатры для жен и наложниц.
В отличие от Махди и халифа Абдуллахи Осман Аталан ограничивался четырьмя женами, что вполне соответствовало Корану, а число наложниц постоянно менялось, но никогда не превышало двадцати – тридцати. В дальние походы он, как правило, брал с собой только последнюю жену, еще не родившую ему ребенка, которой только предстояло забеременеть от него. Из наложниц он брал не более семи самых привлекательных женщин. Среди избранных оказалась и недавно приобретенная им белая девушка аль-Джамаль, но до последнего времени Осман Аталан был настолько занят важными государственными делами, что не имел возможности испробовать столь прекрасный плод. Правда, спешить ему было некуда, а долгое воздержание лишь добавляло прелести его ожиданиям.
Пенрод знал, что Ребекка находится в составе этой экспедиции, поскольку видел, как она садилась на борт небольшого судна в Омдурмане. Кроме того, он видел ее издалека еще четырежды во время путешествия. И каждый раз она отказывалась смотреть в его сторону, хотя находившаяся рядом Эмбер весело махала руками, изо всех сил стараясь привлечь его внимание. Разумеется, у них не было возможности обменяться хотя бы парой слов. Все женщины Османа надежно охранялись, а Пенрода днем привязывали веревкой к стременам хозяина, вечером приковывали цепями, а по ночам отводили в расположение аль-Нура и его верных аггагиров.
Пенрод часто думал о Ребекке бессонными часами, несмотря на ужасную физическую усталость во время дневной охоты. Лежа на овечьих шкурах, служивших ему вместо матраса, он вспоминал их последнюю встречу и обдумывал план побега. Он уже давно понял, что любит ее, и именно поэтому ослушался приказа сэра Уилсона и вернулся в Хартум после битвы под Абу-Клеа. Кроме того, он был ее соотечественником, которому она, помимо всего прочего, отдала свою девичью невинность. Это придавало ему сил и наполняло ответственностью перед ней. Однако ее непосредственность, так привлекавшая его в прежние времена, уже не казалась такой прелестной. Конечно, она попала к завоевателям не по своей воле, но все же являлась содержанкой даже не одного, а двух мужчин чужого племени. А его строгий кодекс чести не позволял ему жениться на любовнице другого мужчины, тем более что последний из них является его кровным врагом, человеком иной расы и культуры.
