Сергей Гомонов - Режим бога (Последний шаг)
— Учитель!
— Не трогай меня, Нэфри, — попросил Та-Дюлатар, не раскрывая глаз. — Никто не прикасайтесь голыми руками…
— Живой! — с облегчением вздохнул Матиус. — Что с ним?
Нэфри ощутила на себе чей-то пристальный взгляд и увидела юношу, который показался ей смутно знакомым. Парень слегка походил на Араго-Ястреба, и девушка поняла, что он из племени Птичников. Но тут было что-то еще — то, что она для себя звала отпечатком души…
Собравшись с силами, Та-Дюлатар съехал со спины Всполоха. Его тут же подхватили под руки крепыш-Камро и юный Птичник.
— Что с ним? — спросил уже дядя Нэфри.
— Радиация, — ответила девушка. — Он попал в зону облучения…
Ту-Эл Эгмон опустил глаза, так и не осмелившись подойти к ней и поздороваться.
— Идем, обрадуем Агатти! — Гиадо взял ее за руку.
Вслед за Та-Дюлатаром, Камро и Птичником они устремились к дому, где на веранде стояли встревоженные Агатти Иссет и незнакомый седой бородач.
— Мама! — Нэфри обогнала всех и бросилась к госпоже Иссет. — Не плачь, все хорошо, я вернулась, я вернулась!
— Нэфри! Ой!
— Что?
— Ноги не держат… Прости…
— Мам, ну что ты… — девушка крепче прижала ее к себе и стала целовать мокрые горячие щеки.
— Я уже не верила…
— А ведь Ту-Эл вам говорил! — бодро ввернул, проходя мимо них, Камро.
И тут Нэфри снова встретилась взглядом с юным дикарем из сельвы. Озарение окатило ее волной, а юноша слегка подмигнул — как тогда, у ТДМ в Пирамиде Путешествий.
— Эфий… — обомлев, прошептала она, но юноша и Камро уже уводили Учителя в дом.
— А ты, девонька, часом, ничего не забыла? — спросил седой бородатый старик, щурясь на нее. — Наверху твой Ноиро.
— Хаммон, — Эфий остановился в дверях и быстро что-то добавил на языке Птичников.
— Вот и я пригодился, — сказал старик. — А с Кристи что?
Эфий произнес что-то еще. Нэфри с тревогой посмотрела на свесившего голову Та-Дюлатара, который теперь даже не переставлял ноги, а просто волочил их за собой, и на Хаммона с вытянувшимся помрачневшим лицом. Так вот он кто, тот самый легендарный Фараон!
— Я могу помочь? — шепнула она юноше, но тот сначала приложил палец к губам, а потом указал им куда-то наверх. — Поняла.
Девушка взбежала на второй этаж. Горничная-блондинка показала ей нужную дверь и не без любопытства оглядела с головы до ног, прежде чем уйти.
Ноиро казался мертвым. Тело его было, как лед.
Нэфри и плакала, и гладила его по светлым волосам, и что-то шептала, сама не ведая что — оно приходило само, такими же волнами озарения, как она вспомнила Эфия. И казалось в приглушенном свете ночника, что кровь снова побежала по жилам Ноиро, озаряя лицо его жизнью, что вот-вот он раскроет глаза и улыбнется ей со словами: «Я разыграл тебя!»
Но так лишь казалось — она хотела видеть это.
«Явись!» — тихонько позвала девушка, однако ничего не произошло.
— Сначала я, теперь ты… Но я не отпущу тебя.
Нэфри заперла дверь и протянулась рядом с ним. Серая пустошь приняла ее в свое извечное безмолвие.
* * *— Только ты, — сказал Айят, глядя на Хаммона. — Больше никто.
Тревожно поглядывая на лежащего Элинора, все вышли из комнаты, оставив их втроем. Кожа на лице и на руках лекаря была покрыта мелкой сыпью ожогов, глаза словно выцвели.
— Альфа и Омега, — юноша придвинул кресла к постели умирающего. — Альфа и Омега вместе.
— Что ты там несешь? — вслушался Хаммон. — Он же помирает.
— Он умрет. Тело умрет, — кивнул Айят. — Сядь там, бери его руку.
— А делать чего?
— Ничего. Просто сидеть и держать.
Элинор пришел в себя и повел зрачками. Кровь снова выступила из носа и на губах:
— Кто тут?
— Кристи! Мы это! Не дури! Мы здесь!
— Ничего не вижу, темно и холодно.
— Давай включу отоп…
Айят резко перебил его:
— Хаммон! Не двигайся, держи его!
— Да ты же видишь, руки как лед. Он помирает!
— Да, я же сказал!
— Нэфри вернулась, или мне почудилось? — через силу спросил Элинор, и темно-багровая струйка покатилась на подушку из угла рта. — Вы тут?
— Вернулась. Мы тут, мы ведь держим тебя за руки, Кристи!
— Да я уже не чувствую рук, — пробормотал он, пытаясь улыбнуться. — Только болит все внутри… Но это не…
Тело его вдруг сжалось, стало каменным, и, не выдержав дикой боли, он сдавленно закричал.
— Святой Доэтерий! — едва не рыдая, простонал Хаммон. — Что я наделал?!
— Кри! — вдруг воскликнул Айят на кванторлингве. — Кри, ты слышишь меня?
— Эфий? Где ты? — но судорога снова сдавила задыхающегося Элинора пыточными обручами. — Я брежу? Это бред?
— Кри, уходи из тела, уходи сейчас же! Ты нужен Нэфри и Ноиро там — иди к ним, иди за мной, я веду!
Слушая их крики, старик не выдержал и завопил:
— Да что вы делаете?!
Но Элинор и Айят одновременно лишились сознания.
* * *И перед Междумирьем Нэфри призвала все свое самообладание, чтобы выполнить то, чему учил ее Форгос, и то, от чего отказался отец, решив, будто бы это невозможно.
Она чувствовала, как становится черной дырой и как гаснет, растворяясь в мнимой сингулярности, ее золотисто-огненная сущность. Но — Святой Доэтерий! — это было так больно! Нэфри никогда не думала, что быть не тем, кто ты есть на самом деле — это такая невыносимая пытка.
Истошно закричав, она разломала реальность и вылетела в промежуток между мирами. Здесь, в синей мгле, высились гигантские пылевые колонны с тусклыми фонариками зарождающихся звезд внутри. Здесь было еще страшнее, чем в серебристых небесах над вращавшейся воронкой.
То, что Соглядатаи узнали о вторжении, она поняла, ощутив погоню, но мчалась вперед, боясь отвлечься и рассмотреть внимательно. Нэфри видела все вокруг — и позади, и сверху, и снизу, все одновременно, однако смутно и смазанно, стремясь лишь вперед. Преследователи настигали и вот уже стали окружать.
Она завыла от отчаяния и приготовилась биться до последнего, останавливаясь между колоннами и делая вид, будто тянет в себя вещество, как всякая черная дыра.
Но что это? Вокруг были двенадцать и…
«Учитель!»
Незнакомец сидел верхом на гигантском соколе, и впервые капюшон был скинут с его головы. Длинные серебристые волосы светились в синем вакууме, а лицо было точно таким же, как в том мире.
«Нас выпустили за тобой Соглядатаи, бейся! — шепнула ей мысль Та-Дюлатара. — И подпусти меня к себе!»
«Так значит, они обманулись!» — восторжествовала она.
«Да».
