Уилбур Смит - Божество реки
Наш народ был рожден на берегах реки и понимал нрав родного Нила лучше, чем собственных жен. Мы с Таном разработали систему сигналов между ладьями и берегом, которые подавались горном. Она действовала гораздо лучше, чем я ожидал.
На бортах ладей моряков также вооружили шестами, чтобы отталкиваться от скал. Во время работы они пели древние песни корабельщиков. «Дыхание Гора» первой должна была пройти через порог. Под звуки песен и крики погонщиков лошадей, смешивающиеся с гулом воды в ущелье, мы потащили корабль вперед, и его нос направился в первую протоку с гладкой стремительной водой.
Огромная зеленая волна встала под носом ладьи, однако наша решимость пересилила мощь воды, и две тысячи человек и сотня лошадей потащили ее вперед. Мы провели «Дыхание Гора» через первую стремнину, и под наши радостные крики она выскользнула на глубокий спокойный плес.
Однако впереди нас ждали еще шесть миль порогов. Мы сменили людей и лошадей и потащили корабль дальше, по бурному, кипящему потоку, где скалы торчали из воды, как головы гигантских гиппопотамов, готовых расколоть хрупкие борта гранитными клыками. Мы провели судно по шести милям адских стремнин, где каждая скала грозила смертью и разрушением. Но канаты держались, а люди и лошади, меняясь, тянули ладью вверх по течению.
Моя госпожа шла вдоль берега рядом с потными бурлаками. Даже под знойным солнцем пустыни она казалась свежей и прохладной, как цветок, а ее смех и шутки ободряли работников. Она пела вместе с ними рабочие песни, и я временами тоже вступал в этот хор. Иногда мы на ходу придумывали новые слова. Люди смеялись и тянули канаты с новой силой.
Царевич Мемнон ехал на спине Клинка, на первой, ведущей упряжке лошадей. Гуи завязал веревку вокруг груди лошади позади передних ног, чтобы царевичу было за что ухватиться, потому что ножки Мемнона были еще слишком короткими и он не мог держаться ими. Они смешно торчали по бокам широкой спины лошади. Царевич гордо махал рукой отцу, стоявшему на кормовой надстройке ладьи.
Когда же мы наконец вышли на глубокие, спокойные воды Нила выше порога, рабочая песня корабельщиков сменилась гимном Хапи, которая провела ладью через пороги.
Вернувшись на борт «Дыхания Гора», госпожа вызвала к себе старшего каменщика. Она приказала вырубить обелиск на высокой скале у выхода из порога. Пока все работали над проводкой остальных кораблей, каменщики огнем и резцом поднимали высокую и стройную колонну пятнистого камня, вырубая ее из материковой скалы. Высвободив силуэт стелы, они вырубили на колонне слова, продиктованные моей госпожой. Используя особый иероглиф фараона, объединили имя царицы и ее сына в одном рисунке.
С КАЖДЫМ шагом мы становились все опытнее в проводке лодок через пороги. Нам потребовался целый день, чтобы провести «Дыхание Гора» через все стремнины. К концу следующей недели мы проводили ладьи вдвое быстрее, и одновременно через пороги шло пять или шесть кораблей. Подобно царской свите, ладьи одна за другой нос к корме выходили из порогов на гладкий плес. Десять тысяч человек и почти тысяча лошадей трудились одновременно.
На гладкой воде выше порогов уже стояло на якоре больше сотни ладей, когда гиксосы снова напали на нас.
Царя Салита задержало разграбление города Элефантины. Кроме того, он не сразу понял, что мы ушли вверх по реке с основной частью сокровищ фараона в трюмах наших кораблей. Гиксос знал о реке столько, сколько ему рассказали шпионы и вельможа Интеф, а они убедили его, что пороги представляют собой непроходимый для ладей барьер. Поэтому он позволил себе задержаться в Элефантине, прежде чем снова пуститься за нами в погоню.
Разграбив город и дворец на острове, Салит обещал щедро наградить своих осведомителей и под пыткой пытался вырвать у египтян сведения о сокровищах и царевиче. Граждане Элефантины честно служили своему монарху. Они долго держались под пыткой и дали флотилии время уйти подальше и завершить проводку судов через порог.
Разумеется, это не могло продолжаться вечно. В конце концов какой-то бедняга не выдержал пыток. Царь Салит запряг своих лошадей и снова помчался за нами к ущелью первого порога.
Тан хорошо подготовился к встрече с ним. Под его руководством Крат, Ремрем и Аст тщательно оборудовали позиции наших войск. Каждый, кто не был занят на проводке кораблей, был послан на защиту ущелья.
Пересеченная местность оказалась лучшим нашим союзником. Склоны ущелья были крутыми, а дно усыпано обломками скал. Только узкая тропа вилась вдоль берега между осыпями огромных камней. На каждом повороте реки у берега вздымались высокие изрытые пещерами обрывы, и каждый из них был превосходной природной крепостью.
В узком ущелье колесницам не хватало места для маневра, а отойти от реки и пойти в обход ущелья по пустыне они не могли — там не было ни воды, ни пищи для лошадей. Песчаные равнины коварны. Тяжелые колесницы застревают в сыпучем песке, их потеряли бы среди песчаного бездорожья. У гиксосов не было выбора: им пришлось узкой колонной идти за нами по прибрежной тропе.
У Крата было более чем достаточно времени, чтобы улучшить природные оборонительные свойства местности. Он построил множество каменных стен там, где их легче защищать. На скалах над этими укреплениями разместил лучников и установил кучи камней, которые можно было свалить на головы врага по приказу.
Когда авангард гиксосов пошел вверх по ущелью, его встретил град стрел из обнесенного каменными стенами укрепления на высокой скале. Когда они сошли с колесниц и пошли разбирать завалы, Крат крикнул своим воинам, те выбили клинья из-под кучи огромных камней на краю пропасти, и лавина понеслась вниз.
Камни с грохотом катились на гиксосов, сметая людей, колесницы и лошадей в кипящие стремнины Нила. Стоя на вершине скалы рядом с Кратом, я видел, как их головы то исчезали, то появлялись снова в бурной воде порогов, слышал далекие отчаянные вопли, которые эхо разносило по ущелью, пока тяжелые доспехи не топили несчастных.
Царь Салит был упорен. Он посылал вперед на расчистку дороги новые и новые отряды. Снова и снова карабкались они вверх по скалам, чтобы сбить наших воинов с высот. Гиксосы терпели огромные потери в лошадях и людях, мы же оставались практически неуязвимыми. Когда они под потоком наших стрел взбирались на скалы в тяжелых бронзовых доспехах, Крат приказывал своим людям перейти на другие, заранее подготовленные позиции, прежде чем гиксосы успевали добраться до них.
Конец сражения был ясен. Не пройдя и половины ущелья, царь Салит отказался от преследования.
Тан и моя госпожа стояли вместе с нами на вершине скалы, когда гиксосы начали отступать. Дорога позади них была усеяна обломками колесниц и упряжи — обычным мусором сражения.
