Андрей Салов - Семь смертей Лешего
И тут похотливо блестящие глазки натыкаются на белесые отметины, грубыми шрамами перечеркивающие лицо сверху вниз, крест накрест. Их глаза встречаются и замирают на миг, вперившись друг в друга. За несколько секунд, что проводят они замерев, уставившись друг на друга, она отчетливо замечает происходящие с глазами клиента, метаморфозы. Похоть исчезает, на смену ей приходит испуг и отвращение. Мужская особь, с плотоядной улыбкой разглядывающая, оценивающая ее, мгновенно исчезала, растворившись в чреве автомобиля. А затем машина срывалась с места, чтобы притормозить возле очередной труженицы сексуального фронта.
И начиналось по новой разглядывание и оценка очередного сексуально привлекательного объекта. Но теперь, наученный горьким опытом клиент, осмотр начинал не с соблазнительно оголенных коленок и бедер, а с лица. И лишь обнаружив, что с ним все в порядке, глаза начинали скользить все ниже и ниже, и все неторопливее. Задерживаясь на всех, едва прикрытых одеждой выпуклостях и впадинах. И когда глаза удовлетворялись осмотром, клиент перебрасывался с выбранной на ночь девицей парой фраз, обговаривая цену за ее услуги. А затем уличная красотка, картинно поводя задницей, усаживалась в машину и уносилась в ночь. Под утро, усталая и обессиленная уползала в свое жилище, унося честно отработанные купюры.
А несчастная проститутка со шрамами, продолжала торчать у дороги, в надежде заполучить клиента. Но, все повторялось в точности. Машины с потенциальными клиентами, купившись на стройную ножку, продолжали тормозить возле нее. Не одна пара оценивающих мужских глаз, пробежалась по ее точеной фигурке, от самого низа и до верха. Но увы, ее верх был на всю жизнь безнадежно испорчен пьяными отморозками, в чьи лапы она умудрилась угодить, при этом имев неосторожность вызвать их гнев.
Машины останавливались, а затем срывались с места и исчезали в ночи, в поисках более симпатичного объекта для сексуальных утех. И лишь редкий клиент, рассмотрев ее до конца, не убирался прочь, а приглашал в машину. Как правило, он был слишком пьян, чтобы обращать внимание на такие мелочи, как пара уродливых шрамов, перечеркивающих некогда смазливую мордашку уличной жрицы любви. Иногда клиент был трезв, но прежде чем договориться о цене с ней, проехал Тверскую вдоль и поперек, в поисках более лучшего товара. Но уличные шлюхи, товар пользующийся повышенным спросом, на дороге они, как правило не застаивались, за исключением откровенных уродин.
Но бывали ночи, когда она простаивала на обочине до утра, глотая обиду и слезы, так и не удостоившись мужского внимания. Так и убиралась она в свою берлогу голодная, злая и без денег. А когда подобные обломы становились слишком частыми, ей приходила в голову мысль, что-то менять. Поскольку обезображенную внешность она поменять не в состоянии, приходилось менять среду обитания.
Она уходила с Тверской, опускаясь в блядской иерархии еще на одну ступеньку ниже, по лестнице ведущей на самое дно. Начинала обслуживать рюмочные и второсортные кабаки, где не смотря на обезображенную морду, продолжала пользоваться спросом за счет прекрасной фигуры. В таких заведениях, контингент любителей платной любви, был иной, нежели ранее. Завсегдатаи рюмочных и дешевых кабаков, не нуждались в длительных, на всю ночь, любовных утехах. Они предпочитали удовлетворять возникшую похоть быстро и дешево.
И вместо съемных квартир и номеров в гостинице, местом для занятий любовью стали заплеванные и загаженные туалеты в забегаловках. Наклонившись над заблеванным унитазом, уперевшись руками в сливной бачок, задрав повыше коротенькую юбчонку, она отрабатывала мятые десятки и трояки. А чаще всего, все было гораздо быстрее и проще. Она усаживалась на унитаз, расстегнув ширинку очередному искателю быстрой любви, и достав из штанов его мужское достоинство, ублажала ртом. За ночь, любителей орального секса, набиралось не менее дюжины. И хотя ее расценки в дешевой рюмочной были несравнимо ниже, нежели на Тверской, но она делала деньги количеством пользователей услуг.
Чем ниже уровень проститутки, тем контингент, который ей приходится ублажать, стоит на более низкой социальной лестнице, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Эти самые последствия, пышным цветом расцветают на ее лице. Одутловатость лица и синяки под глазами от бесконечных возлияний дешевой водки и портвейна, круги под глазами от недосыпания. И на эту благодатную почву нередко накладывались синюшно-багровые разводы полученных от клиентов тумаков.
Нередко кто-нибудь из клиентов, срывал на дешевой шлюхе злость за неудавшуюся жизнь, бросившую его в объятия бутылки, за шалаву жену, таскающуюся со всеми подряд, за дочь проститутку и наркоманку, за хулигана сына. Подобных историй она наслушалась множество, не все они заканчивались пьяными слезами. Нередко озлобившийся на жизнь клиент затевал в пьяном угаре драку, в которой нередко доставалось и труженице полового фронта. И чем больше под глазами синяков, чем опухшее рожа от бесконечных возлияний, тем проще дорожка на самое дно. От элитной путаны на Тверской, к дешевой вокзальной шлюхе, готовой на все ради стакана портвейна и недоеденного чебурека. Такова участь проститутки, что в погоне за рублем, не соблюдает элементарных мер предосторожности.
Настя всегда страшилась подобной участи, предпочитая учиться на чужих ошибках. Слишком много перед ее глазами прошло исковерканных девичьих судеб, слишком много понаслышалась от товарок, кошмарных историй. Чтобы избежать подобного, она предпринимала все возможные меры предосторожности.
Не садилась в машину ко всем подряд. Игнорировала вызов, если клиент казался хоть чуточку подозрительным, и внутренний голос, предостерегал ее от поездки. Она привыкла доверять своему чутью, и оно не подводило. Позволяло удачно маневрировать в бурном море опасностей, сопровождающих ее нелегкое ремесло. Иногда она перестраховывалась и клиент, уехавший с другой девчонкой, оказывался нормальным, и деньги, изначально предназначенные ей, доставались более смелой товарке.
Но случалось в ее жизни и такое, что отвергнутые клиенты оказывались бандитами и девчонкам, поехавшим с ними, было очень плохо. Возвращались они пострадавшими в той, или иной степени. И еще ладно, если отделывались потерей денег, и бесплатным субботником по обслуживанию отморозков. Иногда их калечили, уродовали, после чего их карьера дорогих уличных проституток, рушилась до уровня дешевой вокзальной шлюхи.
Иногда отморозки, захватившие девчонок, не оставляли уродующих следов на их лицах и телах. Калечили изнутри. Пара прилично одетых, улыбчивых и вежливых клиентов снимала девчонок, и увозила на квартиру, в частный дом, или на дачу. По приезду на место, жриц платной любви ждал сюрприз. Десятка два мужиков, мордастых, небритых, пьяных, горящих желанием удовлетворить распалившую их похоть на полную катушку. Бандитский субботник продолжался 2-3 дня, после чего девчонок, измученных и обессиленных, отвозили подальше и выбрасывали где-нибудь на дороге. Валялись они там до тех пор, пока кто-нибудь из проезжающих мимо, не вызывал скорую, или не подвозил на машине до ближайшей больницы.
