Ольга Мигель - Зов
— И сколько же оно продлится? — с надеждой спросила я.
— Долго. Думаю, не меньше трех-четырех лет.
Так много? И все это время у меня не будет даже надежды увидеть его? Почему? За что?
— Алиса, не переживай, — забеспокоился Ларгус увидев, что мои глаза снова наполняются слезами. — Мы еще встретимся! Возможно, тогда ты даже представишь меня своим детям.
Хоть Ларгус и старался говорить радостно, но ему не удалось скрыть горечи в голосе.
— Вряд ли, — отрезала я. — Сам знаешь, какая я на этот счет везучая.
Даже смешно. Я все время смотрела на других людей пренебрежительно от то, что они живут в мире иллюзий, отворачиваются от истины и забрасывают камнями всякого, кто пытается ее до них донести.
В конце концов, судьба занесла меня в другой мир. Но узнавая все больше и больше нового, я только яснее понимала: толпа везде одинакова. Везде для них создают радостную картину, чтобы рабы не задумывались о своем рабстве… вообще ни о чем не задумывались.
За это я презирала толпу, смотрела на нее свысока. Но в то же время, несмотря на все мое осознание, я сама продолжала убегать от реальности, предпочитая не задумываться о настоящих проблемах настоящей жизни. Только отворачивалась от них и пыталась убедить себя, что не вижу их. И что самое парадоксальное — понимая это, я ничего не могу с собой поделать. Так разве от этого я не становлюсь хуже тех, кто даже не знает о своей слепоте? Неспособным, лицемерным существом, которое скорее подпишется на очередную авантюру, или того больше — закроется в своем маленьком вымышленном мире?
Последние лучи проливались с солнечного диска, который почти скрылся за горизонтом. Скоро Ларгус тоже будет там. Уже завтра он вернется в Адамарей, а оттуда — по миру, на долгие четыре года.
Дети? Семья? Будет ли это у меня когда ни будь? Возможно я действительно встречу прекрасного принца на белом коне, полюблю его без памяти и выйду за него замуж?
Не шелохнувшись, я заглянула в глаза Ларгуса… и поняла, что по крайней мере от этого ответа уже не убегу: Нет. Каким бы прекрасным ни был принц, я не смогу кого-то полюбить. Мое сердце закрыто на замок, от которого всего один ключ…
…И у него уже есть свой хозяин.
У каждого из нас свои мечты, надежды, тайны и демоны. Кто-то по зову чести, кто-то по зову сердца, крови, долга, дружбы, слепой надежды, отчаяния или ненависти… но все мы ступили на этот путь. Мы бросили жребий, выбор сделан. Никто из нас не знает, придет ли к тому, к чему надеется прийти; найдет ли то, что хочет найти. Мы услышали зов, и идем за ним, собирая обломки витражного стекла. Для нас все только началось.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ Последним криком разорвется земля,
Витраж разбитый, где дорога моя.
Отдав надежды, явь в плену у теней
Со снами в сговоре ушла от людей!
Судьба унесет меня к миру чудес,
Где тысячи лет веры нету и крохи,
Где Сон и Кошмар плачем пали с небес,
И страшные раны скрывают эпохи.
Все прошлое в Лету ушло без следа,
Развеялся пепел по ветру над полем…
Но сколько б не плыла я — всюду вода,
И змеи ненастий клубятся над морем!
По лезвия краю судьба мне идти,
Неужто от этой судьбы не уйти?
Ведь битва вернется, враги мои в снах,
Слезами надежда дрожит на устах!
Надежда на то, что ко мне ты придешь,
В ладонях улыбку свою принесешь,
Все раны согреешь лишь словом одним…
И другом себя назовешь ты моим.
Три шага назад, после шага вперед —
Пугаюсь я мыслей, что прячутся в тенях,
И страшная тайна портрет призовет:
Божественный образ в гадюках и змеях!
Где зов прозвучит, там чужая печаль;
Где снился кошмар, в тишине кровь застыла;
Куда не пойди — обагрит нож хрусталь…
Со снами я в сговоре страх свой забыла!
По лезвия краю судьба мне идти,
Не знаю, смогу ли я правду найти.
В смертельную битву идти не боюсь,
Сквозь слезы и раны еще улыбнусь!
В последнем дыхании сила твоя,
Но ты не один, ведь с тобою есть я!
Сквозь Сон и Кошмар я пройду не боясь,
А силу найду в теплоте твоих глаз!
Андрей Головко — украинский классик середины XX века. Незадолго после завершения рассказа «Красный платок» застрелил свою жену и дочь, предварительно накрыв им лица красным платком. Планировал после этого совершить самоубийство, однако был помещен в психиатрическую лечебницу.
