Лоуренс Блок - Искатель. 1997. Выпуск №5
В людей он не стрелял никогда, ни из револьвера, ни из винтовки. Никогда не целился в живое существо и не пытался его убить.
Дэйв протянул руку и прикоснулся к жене. Она не пошевелилась. Он убрал руку, повернулся на бок и глубоко вдохнул.
Проснулся он как от толчка. Он не помнил, как заснул, а теперь глаза его широко раскрылись, словно на него брызнули холодной водой. Во рту пересохло, тупо болела голова. Он сел. У него перехватывало дыхание, словно он бежал за автобусом.
Сигареты лежали на прикроватном столике. Он взял пачку, вытряс из нее сигарету, закурил, прикрыв ладонями огонек зажигалки чтобы не разбудить Джилл. Дым ударил в легкие. Он закашлялся. Несколько раз вдохнул, вновь затянулся.
Посмотрел на ее половину кровати и не смог в темноте разглядеть жену. Протянул руку.
И нащупал лишь одеяло.
Наверное, она в ванной, подумал он. Позвал. Ответа не последовало.
— Джилл!
Тишина. Он вылез из кровати, прошлепал в ванную. Пусто. Включил свет, огляделся в поисках записки.
Никакой записки.
Она ушла.
— Миссис Уэйд ушла примерно полчаса тому назад, — любезно поясниц ночной портье. — Может, чуть раньше. Моя смена началась в полночь. В половине третьего я налил себе чашечку кофе. И как раз допивал, когда ваша жена выходила из отеля. Где-то без четверти три.
Часы показывали половину четвертого. Прошло сорок пять минут. Джилл отсутствовала уже сорок пять минут.
— Что-нибудь не так, мистер Уэйд?
— Нет. Все нормально, — он выдавил из себя улыбку. — Ей, наверное, не спалось. Вероятно, вышла выпить кофе.
Он поднялся в номер, сел на кровать, выкурил еще сигарету. Джилл ушла. Встала посреди ночи, оделась и ушла. Одна. Выпить кофе? Возможно. Но пить кофе три четверти часа?
Она ушла из отеля одна. Поначалу, увидев, что ее нет, он испугался, что она ушла с каким-нибудь мужчиной. Но такого просто быть не могло.
Никто не знал, что они в Нью-Йорке, никто не знал, где они остановились, никто им не звонил, он бы услышал телефон, как бы глубоко ни спал. И ночной портье обязательно упомянул бы про звонок.
Он проверил бутылку. Виски в ней не убавилось. Если б Джилл хотела выпить, могла приложиться к бутылке. В бар в такой час она бы не пошла. Значит, захотела выпить кофе. Выпить кофе и съесть сендвич.
Почему же она не возвращается?
Дэйв надел пиджак, спустился в холл, вышел из отеля. Вес еще шел дождь, хотя и не такой сильный. На Сорок четвертой улице не светилось практически ни одного окна. Он повернул на Шестую авеню. «Уголок Кобба» работал, он вошел в ресторан, огляделся: Джилл нет. Вышел, постоял под дождем, гадая, куда ее могло занести. На Шестой работали три или четыре ресторана, с дюжину баров. Она могла быть в любом. Или совсем в другом заведении.
Проверять их все? Неразумно. А если она захочет с ним связаться и позвонит в номер, а его там нет? Или она уже вернулась в отель, пока он ее разыскивает?
Он зашагал к «Ройялтону». В номере сел в кресло, тут же вскочил, оглядываясь в поисках ее сумочки. Большая коричневая сумка лежала на ступе. Он открыл ее, увидел револьвер, который она оставила в ней. Кроме него в сумке ничего не было: она все переложила в черную сумочку.
Куда же она отправилась? Просто выпить кофе, сказал он себе. Выпить кофе, и волноваться ему не о чем, ока вот-вот вернется. Но он не мог заставить себя в это поверить. Очень уж долго она отсутствовала.
Дэйву вновь вспомнилось чувство, охватившее его после звонка Лублину. В то мгновение он понял, что это не игра, что они действительно вышли на охоту за человеком. А потом эта неудачная попытка слиться воедино.
Не следовало нам приезжать сюда, думал он. Отправились бы из пансионата, куда глаза глядят, провели бы медовый месяц где-то еще, а потом вернулись бы в Бингемптон. Ни преследования, ни поисков, ни мести. Наше место — дома.
Теперь он знал, что произошло. Джилл запаниковала. Шок от изнасилования вызвал в ней жажду мщения, разъярил ее донельзя, а теперь она успокоилась и решительность уступила место панике. Он вспомнил выражение ее глаз, когда он учил ее целиться из револьвера, вспомнил, как она уговаривала его подождать день, а уж потом ехать к Лублину. Паника, паника. Охота женщине ли, девушке не по нутру. Она не охотница, не убийца, она не смогла взвалить на себя такую ношу, и убежала.
Куда? В Бингемптон, решил он. В свой город, где все ее знают, где она в полной безопасности. Он не смог ее понять, и теперь она бежит, бежит, бежит. Он мерил шагами комнату и прикидывал, что же делать дальше. Начал укладывать одежду в чемоданы. Передумал, развесил все снова. Достал револьвер из сумки, подержал в руке, перекинул в левую руку, вернул в правую, наконец, вздохнув, положил обратно в коричневую сумку.
Дважды брался за бутылку виски, но ставил на место, не выпив ни капли. Во второй раз даже открутил крышку. Долго держал бутылку в руках, не сводя глаз с янтарной жидкости.
Двадцать минут пятого зазвонил телефон. Он сидел рядом, на краешке кровати. От неожиданности выронил сигарету на ковер. Не стал ее поднимать, растоптал ногой. Схватил трубку.
— Дэйв? Я тебя разбудила?
— Господи, где ты?
— Я звоню из аптеки. Успокойся, дорогой. Со мной все в порядке. Я не хотела пугать тебя, но…
— Где ты?
— Возьми карандаш.
Он хотел что-то сказать, передумал. Ручка и блокнот лежали на туалетном столике. Он взял их, раскрыл блокнот.
— Готов. Так где ты?
— Аптека. На углу Флэтбаш-авеню и Дитмас-авеню… Это в Бруклине.
— Каким ветром…
— Возьми такси, — оборвала она его. — Приезжай как можно скорее. Я буду тебя ждать. И привези коричневую сумку, хорошо?
— Джилл?..
— Флэтбаш и Дитмас, — повторила она. — Извини, что заставила тебя поволноваться, дорогой. Поторопись.
Прилавок с кофеваркой находился слева от двери, отделенный от нее газетной стойкой и табачным киоском. У прилавка стояла только она, с чашечкой кофе. Несколько секунд он смотрел на нее, не узнавая. Потом пригляделся и понял, что перед ним Джилл.
Она разительно изменилась. Волосы стали светло-каштановыми, она зачесала их назад. С новой прической другим стало и лицо.
К тому же она сильно накрасилась, помадой оптически увеличила губы. Так что в свои двадцать четыре теперь она выглядела года на три старше.
Он уже хотел забросать ее вопросами, но она приложила палец к губам, призывая к молчанию.
— Сядь. Выпей чашечку кофе. Я тебе все объясню.
— Это наилучший вариант.
Он сел. Старик в толстых очках с металлической оправой подошел, чтобы взять заказ. Он попросил кофе, забыл уточнить, что черный, так что получил со сливками. Помешал его ложечкой. Старик ушел в подсобку.
