Хайнц Конзалик - Смерть и любовь в Гонконге
– Тебя, конечно, отвезет один из его шоферов. Куда скажешь!
– В «роллс-ройсе»?..
– Если пожелаешь, в «мерседесе 600 пульмане».
– Мне необходимо как можно скорее попасть в военный госпиталь.
– Через пять минут машина к твоим услугам.
Она что-то сказала слуге по-китайски, чего Меркер не понял. А потом подошла к нему, взяла под руку и положила кудрявую головку ему на плечо.
– Когда мы увидимся?
– Все зависит о Джеймса. Если я ему не осточертел после этой пьянки.
– Он от тебя в восторге. И все время повторял: «Наконец-то я вижу живого человека». Ты, мол, не из тех, что обязательно хотят лизнуть его в зад, потому что он у него вроде бы из золота. Джеймс прекрасный человек.
– Тогда почему ты предлагаешь постелить мне постель?..
– Это совершенно другое дело, Фриц. – Она поцеловала его в шею. – Я провожу тебя до машины.
В военный госпиталь Меркер приехал не столько раздосадованный, сколько озадаченный всем только что пережитым.
Едва свернув в длинный коридор, в конце которого находилась палата больной, он ощутил, что произошло что-то страшное: стеллажи были убраны, часового нет, дверь в палату открыта настежь.
Только он хотел прибавить шаг, как из другой палаты вышел главный врач и жестом подозвал его к себе.
– Где пациентка? – воскликнул Меркер и все-таки побежал. Он чувствовал, как кровь стучит в висках и как больно бьется сердце.
– Не торопитесь, уважаемый коллега! – замахал обеими руками главный врач. – Вам ее не догнать.
Меркер остановился почти вплотную перед подполковником медицинской службы и рывком ослабил узел галстука.
– Что случилось?
– Умерла… И слава богу!
– Когда?
– Время смерти зафиксировано в протоколе, подписанном доктором Ваном. Примерно около полуночи. Заснула совершенно спокойно. И вдруг дыхание прервалось. Как будто свет выключили.
– Где умершая?
– Ее увезли…
– Что значит – «увезли»? – вскричал Меркер.
– Вы голос не повышайте! – с достоинством проговорил главный врач. – Когда ее увозили, я трижды перекрестился.
– А доктор Ван где?
– Уехал на той же машине, которая увозила ее. Он решил произвести вскрытие в больнице «Вонг Ва». Я категорически запретил производить вскрытие у нас. Тут военный госпиталь, а не патология! Я был против того, чтобы принять пациентку – с ее смертью я ни за что больше не отвечаю.
– Мне никогда не приходилось слышать ничего более нелепого…
– Господин доктор! – Подполковник медицинской службы даже приподнялся на носках. – Я вправе распоряжаться здесь, как полагаю нужным. А вас прошу немедленно оставить госпиталь.
– Где мои ежедневные отчеты?
– У доктора Вана. Кстати, где были вы сами? Вы как будто обещали вернуться к восьми утра.
– Покойная была в это время еще здесь?
– Нет. Через час после кончины наш госпиталь освободили от ее присутствия.
– Доложите об этом губернатору! И приготовьтесь к отставке.
– Немцу нечего мне указывать, – злобно проговорил подполковник медицинской службы. Иностранцам лучше в наши дела не вмешиваться. Покиньте помещение!
Доктор Меркер повернулся и быстро прошел в приемную, откуда позвонил по телефону в главное полицейское управление. Комиссара Тиня на месте не оказалось, но кто-то из спецгруппы прямо сказал ему:
– Наконец-то вы объявились! Господин Тинь вне себя!
– А я – нет? Когда господин Тинь вернется, передайте, что я у доктора Вана!
Заказав такси, он нетерпеливо переминался с ноги на ногу перед въездом в военный госпиталь. Как только оно подъехало, бросил водителю:
– В больницу «Вонг Ва». Да поскорее! Полицейских я беру на себя… Самым коротким путем!
Мотор взревел, и такси рванулось с места. Водитель-китаец воспринял слова о кратчайшем пути буквально; он промчался прямо через Королевский парк к Ватерлоо-роуд и ловко нырнул в массивные ворота госпиталя «Вонг Ва». Навстречу машине бросились четыре санитара, решившие, что в ней находятся жертвы дорожного происшествия.
Минут десять доктору Меркеру пришлось ходить по разным отделениям, пока его наконец не отвели прямо к доктору Вану. Тот встретил его в операционном отделении в элегантном халате из белого шелка.
– Мне вас ужасно не хватало, уважаемый коллега, – проговорил тот, не дав Меркеру и рта раскрыть. – Нет, в самом деле, если бы я знал, где вы! Вы ведь собирались в «Хайят Редженси»…
– Нет, я хотел в «Хьюго», в «Хайят Редженси» не было мест.
– Да? Не может быть. – Доктор Ван хлопнул себя ладонью по лбу. – Верно. Вы ведь передумали. А мне почему-то запомнилось «Гадди»… Да, скончалась она около полуночи. Произошло это неожиданно, вдруг. Пропал пульс, спонтанный иктерус, нарушение кровообращения… я ничем не мог ей помочь. Жаль, что вы не видели, как это случилось.
– Где она? – хриплым голосом спросил Меркер.
– В патологии. Я произвел вскрытие…
– Могли бы и повременить, доктор Ван…
– Вы сами… вольно или невольно… подстегнули меня. Не мог же я пропустить мимо ушей упрек в том, что недостаточно детально описал предыдущие четыре случая, особенно в том, что касается мозговой деятельности. Вы задели мою профессиональную честь, и никакого промедления в данном случае я себе просто не мог позволить. Вскрытие я произвел самым тщательным образом… вы все увидите сами… а протокол вскрытия перепечатывается на машинке. Смею надеяться, лучше вскрытие сделать невозможно…
– Верю. Мозг вы тоже…
– Мозг – в первую очередь! – Доктор Ван вежливо улыбнулся. – На сей раз вам не в чем будет меня упрекнуть, коллега. Прошу вас, пройдемте со мной.
Опасения доктора Меркера подтвердились. В морозильной установке морга он увидел тело вскрытой и еще не зашитой умершей; разложенные по пронумерованным мискам внутренности находились в другом отсеке установки. А мозг… мозг плавал в растворе формалина и для дальнейшего исследования никакого интереса не представлял. Все это можно продемонстрировать в анатомическом театре студентам – и только.
– Довольны? – вежливо полюбопытствовал доктор Ван.
– Да. – Доктор Меркер горько усмехнулся. – Мне здесь делать нечего.
– Совершенно с вами согласен. Мой отчет никаких неясностей не оставит. – Доктор Ван закрыл дверцу установки. – Скажу вам сразу: результаты вскрытия дали негативный результат – если говорить о некоторых ваших подозрениях.
– Я ничего другого и не ожидал.
– Причина смерти: полнейшее разложение печени. А в мозге – никаких изменений.
– Этого я и не рассчитывал увидеть. Мозг шизофреника, например, тоже ничем не отличается от мозга нормального человека. Я рассчитывал обнаружить газовые образования, пузырьки, что ли.
