Александр Тюрин - Доктор Джонс против Третьего рейха
Следом за первым в квартиру вбежали еще трое.
– Лечь на пол! – по звериному зарычал офицер.
– Зачем? – спросил профессор Джонс.
И наступила тишина. Человек в зеленом моргал, не зная, что отвечают в таких случаях, и стремительно размышлял. Наконец нашелся:
– У вас есть лицензия? – сказал человеческим голосом.
– Какая?
– На револьвер.
Профессор порылся в бумагах на столе:
– Пожалуйста, я как раз ее приготовил, чтобы не забыть.
Офицер с явным подозрением взял бумажку и просмотрел ее, шевеля губами.
– А у вас, господа, есть лицензия? – как бы спокойно поинтересовался профессор. Кулаки его были сжаты. Кулаки всегда выдавали его мысли.
– Какая лицензия? – не понял офицер.
– На вход ко мне в квартиру. Я, господа, не привык, чтобы ко мне входили без лицензии.
– Из этой квартиры ведется радиопередача, – по военному четко сформулировал гость. – Если вы добровольно не сдадите аппаратуру, мы обыщем помещение.
– Так у вас есть какие-нибудь документы или нет? – Джонс был настойчив.
– У меня есть начальник.
– Что за организацию вы представляете?
– Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности, – неожиданно ухмыльнулся гость. – Шутка, сэр. На самом деле мы вылавливаем разных ублюдков, – он со значением посмотрел профессору в глаза. – Ну что, будем сдавать аппаратуру?
– Я вынужден обратиться в соответствующие инстанции, – предупредил Джонс и решительно отправился к телефону. Его никто не задерживал.
– Работаем, – спокойно скомандовал офицер.
Сделанные звонки были совершенно бесполезны. Едва Джонс излагал суть своей жалобы, как на том конце телефонного провода начинались мягкие сомнения в компетенции той инстанции, куда он обращался, и особенно в компетенции конкретного должностного лица, с которым он говорил. А когда заходила речь о незамедлительных мерах, которые следует принять в данной ситуации, мягкие сомнения мгновенно отвердевали.
И майора Питерса как назло не было по оставленному им номеру.
«Почему мне так не везет?» – мысль профессора Джонса металась раненой птицей.
Вернувшись к себе в комнату, он обнаружил, что все разъяснилось. Разгадка была проста: в громкоговорителе, подключенном к радиотрансляционной сети, нашлась дополнительная деталь. Микрофон плюс передатчик, иначе говоря – подслушивающее устройство.
– Кому это вы так насолили? – сочувственно спросил представитель службы безопасности, рассматривая предательскую штуковину под лампой.
– Откуда мне знать?
– Не знаете? Жаль… Передатчик английский, с мощностью только намудрили. Наверное, торопились. А микрофон производства Германии, между прочим.
– Германии? Ничего не понимаю…
– Что, есть знакомые оттуда?
– Откуда?
– Сделаем так, сэр. Вы сейчас проедете с нами, и мы побеседуем в более удобной обстановке. Потом решим, что делать.
– Я никуда не поеду, – уведомил Джонс офицера.
Тот улыбнулся.
– Не поеду!!! – заорал хозяин квартиры. – Проваливайте, вы все!!!
Во-первых, он просто не сдержался, а во-вторых, сообразил наконец, что к чему.
– О-о, Господи, какие идиоты сидят в вашей разведке!
– Что вы имеете в виду? – перестал улыбаться гость.
– В данном случае не вас! – продолжал кипеть хозяин. – «Доверяют», видите ли! Они мне «доверяют»! А сами микрофончики подсовывают?
– Вы кого-то подозреваете, – офицер службы безопасности также проявил незаурядную сообразительность.
– Беседуйте со своим Питерсом! Пусть сам объясняет, пусть отмывается, маленький грязный майор!
Майор Питерс вошел в квартиру, будто услышал обращенный к нему призыв. Впрочем, возможно, и в самом деле услышал, поскольку лицо его было, мягко говоря, официальным.
– Вот и он! – обрадовался профессор. – Пошипите, змеи, друг на друга!
– На пару слов, капитан, – обратился майор Питерс к человеку в зеленом. – Выйдем.
Сотрудники разных ведомств вышли. Беседовали они долго и временами громко, но очень неразборчиво. Вернулся один Питерс – он сказал, обращаясь к солдатам:
– Капитан вас ждет, парни.
Непрошенные гости организованно отступили. За окном запульсировал двигатель военного фургона, машина взревела, звук удалился… Только когда все стихло, майор продолжил говорить:
– Не волнуйтесь, я все уладил. У них к вам больше не будет претензий.
– Зато у меня к вам будут… – сварливо начал Джонс.
Озабоченное лицо майора не дрогнуло ни одним мускулом.
– Вы переоцениваете мое рвение, даже приятно, – он пересек комнату и привычно уселся за стол. За чужой стол, разумеется. Короткую ногу он расслабленно перекинул через подлокотник кресла.
Джонс не стал продолжать, опешив от столь наглого жеста.
– Устал невероятно, – пояснил разведчик. – Целый день на ногах, а тут еще про вашу неприятность информация поступила. Пришлось мчаться сюда… Вы не возражаете, если я немного посижу?
– Все в порядке, – заставил себя раскрыть рот профессор.
– Благодарю.
– За доверие?
– Что – за доверие?
– Благодарите, спрашиваю, за доверие?
Майор тяжело вздохнул и принялся массировать виски. Вероятно, он действительно устал.
– Я не обижаюсь, мистер Джонс, хотя мог бы. Повторяю, вы переоцениваете мое рвение. Неужели вы полагаете, что мы стали бы контролировать вас такими странными способами?
– Тогда кто?
– Хотя, было бы гораздо лучше и для нас, и, тем более, для вас, чтобы это все-таки оказалась наша затея. Где папка? Вы показывали ее кому-нибудь?
Джонс вытащил папку из-под матраса и сказал:
– На последний ваш вопрос, майор, я также не обижаюсь.
– Может быть, пересказывали ее содержание? Женщине какой-нибудь…
– У меня нет женщин, – не совсем уверенно произнёс доктор Джонс..
– Верю. С вашего позволения я забираю материалы обратно.
– Это ваше, майор.
Папка перешла из рук в руки.
– Кстати, мой аналитик очень благодарен вам за внимание, проявленное к его работе, – отвлекся разведчик. – Он очень высоко оценил ваши неравнодушные высказывания. Я дал ему прослушать запись утренней телефонной беседы.
– Объем проделанной работы и в самом деле заслуживает уважения.
– Помнится, утром я сказал, что удивлен вашей реакцией. Я ведь был почти уверен, даже в какой-то степени надеялся, что вы растерзаете папку в клочья. И тогда я с чистым сердцем прикажу своему аналитику смыть с себя все это оккультное дерьмо и заняться настоящим делом.
– Причем здесь оккультизм?
– Как причем! Он черным по белому написал, что нацистов привело к власти увлечение древней магией!
– Это – сильное преувеличение. К вашему сведению, майор, я историк-профессионал, поэтому никогда не стану объяснять важные исторические события колдовской деятельностью секретных обществ и лож. Какими бы глобальными ни были их цели, и фантастическими – методы. Нацистов привели к власти серьезные люди, ворочающие большими деньгами.
– Я профессиональный военный, сэр, но я с вами полностью согласен. Почему же вы тогда говорите, будто всерьез восприняли все это нагромождение нелепостей?
Профессор сел на кровать, поскольку привычное место за столом было занято, и приступил к объяснению. В его голосе уже не осталось ни раздражения, ни обиды.
– Во-первых, ваш аналитик вовсе не отрицает таких мощных факторов, дестабилизировавших общественное сознание Германии, как экономический кризис, безработица, инфляция и стагнация. Он попросту проследил, на каких опорах стоят убеждения вождей национал-социализма, а ведь эти убеждения явно влияют на конкретные их решения. И во-вторых. По-моему, вы не поняли главную мысль, на которую нанизаны все тезисы, хотя, между прочим, исходные материалы находятся у вас, а не в папке. Мне показалось, что ваш сотрудник, наоборот, категорически не верит в описываемые им верования и культы, напрасно вы недовольны.
– Еще не хватало, чтобы мальчик в это верил! – вставил майор без прежней уверенности в голосе.
– Он очень наглядно показал, – продолжал Джонс будто на лекции, – что нацисты могут с типично немецкой педантичностью преследовать цели, имеющие иррациональный характер. В этом – ценность проделанного анализа. И, несомненно, подобная версия имеет право на существование, доверенные мне фрагменты достаточно убедительны. Почему бы вам просто не спросить у своего сотрудника, какова его истинная позиция?
– Он неразговорчив, – уклончиво ответил майор. – И слишком уж заносчив. Да вы не думайте ничего такого, это хороший парень… В общем, спасибо, профессор, вы мне очень помогли, – и зачем-то постучал себя пальцем по лбу.
– Я еще во время телефонного разговора с вами, мистер Питерс, хотел спросить, да как-то к слову не пришлось. О том человеке, который готовил материалы, об этом историке. Хороший специалист, честно. Возможно, я с ним знаком. Из какого он университета?
