Сергей Гомонов - Режим бога (Последний шаг)
— А тут ты по распоряжению господина Картакоса. В морге, кстати, — тоже.
Девушка закрыла глаза:
— Насчет кометы — это какая-то шутка?
— Нет. Насчет кометы, увы, правда.
— Я вам не верю, — пробормотала она сквозь зубы. — Это какая-то ваша игра. Куда вы меня тащите?
— Деточка, я был бы рад, окажись это все игрой или ошибкой… А едем мы сейчас к телепорту, причиндалы от которого ты благополучно куда-то подевала — ну, теперь даже если бы мы их и раздобыли, то применить бы не успели. Если, конечно, ты не зарыла их обратно на территории Тайного…
Нэфри враждебно сверлила его взглядом и не переставала поражаться сходству Форгоса и Та-Дюлатара.
— И куда отправит нас ваш телепорт?
— Туда же, куда он отправил много лет назад одного из наших нерадивых работников, который, не зная, что очутится в другом месте, приволок из иного мира тамошнего обитателя. Проще говоря, мы с тобой сейчас же будем в сельве Рельвадо. На такой случай у меня во Франтире есть одно спокойное местечко, где можно спокойно переждать любую бурю.
— Мне надо к Ноиро!
Он промолчал. Девушка заплакала от бессилия, уговаривая его отпустить ее и телепортироваться в одиночестве.
— Я больше не нужна вам! Высадите меня где-нибудь, я доберусь сама!
Он с иронией покосился на нее:
— Сверхгениальная идея! Именно в этом наряде я тебя и высажу. Но, если ты не в курсе, промежуток между Западным и Восточным городами сейчас кишит военными подразделениями: война, как-никак. Далеко ли ты уйдешь в этом… хм!.. бронепереднике?
— Это уже мое дело!
— Нет, и мое тоже. Я слишком чту память Кьемме, чтобы бросить его единственную дочь на растерзание изголодавшимся воякам.
— Вы что, правда знаете моего отца?
— Знал. Он погиб, деточка. Тебе тогда было года три или четыре и ты ничего не знаешь…
— Мы просто уехали от него.
— Да, уехали, когда я пришел к твоей матери и рассказал, как все было. А ты вся в него, только глаза другие. Он бешеный был, и ты не лучше.
— Вы лжете! Как вы могли прийти к моей матери и как могли быть другом отца, если такие, как он, и такие, как вы — непримиримые враги?!
— А какой, по-твоему, я?
— Вы лжете!
— Ну все. Мне это надоело! — Форгос резко нажал педаль тормоза.
Машину чуть занесло, его откинуло на валик подголовника, и он остался неподвижен, а через мгновение Нэфри испытала мощь Призыва: «Ко мне!» Она засопротивлялась. Пусть не думает, что ее так просто убить! И вдруг частота «Ко мне!» перебилась частотой «Явись!», привычной и такой родной. У нее есть шанс попросить защиты у кого-то из своих. Форгос наверняка предельно силен, но все-таки двое продержатся дольше. И девушка позволила себе уйти на зов.
На перекрестке не было больше никого: только она и Форгос в виде огромной черной твари — такими в чужом мире, где жила Эфимия Калиостро, художники рисовали мифических драконов.
«Так какой, по-твоему, я?» — повелительно уточнил мэр, с шумом размахивая перепончатыми крыльями.
«Такой, каким я вас вижу!»
«А кого еще ты ищешь, озираешься? Не почудилось ли тебе, что кто-то зовет тебя вот так: явись, явись?»
«Но… как?! — опешила Нэфри, начиная догадываться и все отчетливее различая чистейший серебристый свет, спрятанный в ртутных глазах чудовища. — Как это может быть?!»
«Мне надоели твои сомнения. Смотри все сама и делай выводы!»
Она увидела Форгоса еще совсем молодым. Неужели и он в ту пору был врачом? Они спорят с синеглазым мужчиной приятной наружности, который очень напомнил девушке отца Эфимии в том мире. Потом проходит сразу много времени — и Форгос видит этого мужчину бездыханным. И вот он уже среди тех, кто убил шамана Кьемме, и его принимают за своего, а он взбирается вверх по карьерной лестнице, мечтая лишь об одном: развалить, сколько сможет, Тайный Кийар изнутри.
«Но ты посмотришь, как недолга память людей. Не пройдет и полвека, как прорастет новая ложь: якобы не было кровавой власти тайных кийарцев, якобы хотели они только блага и при них было хорошо и спокойно. Проклиная тех, кто поспособствовал уничтожению этой системы, будут скромно умалчивать многое. Например, то, что это не было уничтожением — невозможно уничтожить уже мертвое и разлагающееся. Никто не оставляет гнить на дорогах города трупы сбитых машинами гиен и шакалов, их убирают прочь. Ничто не происходит просто так, без долго подготавливаемой причины. Свалить что-либо в самом его рассвете невозможно — лишь когда придет его время сдохнуть и разложиться. А знаешь, кто будет основоположником новой лжи для нового поколения? Сами „тайные“ и их потомки, которым всегда и при любом строе живется неплохо. Их приспособленческие способности не превзойти никому из „светлячков“… да и вообще никому. Попомни мои слова лет через двадцать-тридцать, деточка. Ты сама удивишься происходящему, но изменить это невозможно: психология стада не меняется никогда. Это можно только констатировать и вписывать в графу „диагноз“ без всякой попытки лечения».
Нэфри побывала в комнате Юлана Гэгэуса, когда Форгос в обычной своей манере странно шутить донимал главреда ночными видениями сельвы Рельвадо, а когда тот окончательно созрел, чтобы принять решение, легкими тумаками направил его в нужное русло.
«Ноиро думал, что это наш Учитель заставил Гэгэуса отправить в командировку именно его»…
Дальше она увидела, как Форгос беседует с главредом «Вселенского калейдоскопа» у себя в кабинете, демонстрирует ему возможности Призыва и втягивает в сговор: отдает давно изъятые видео- и фотодокументы, распоряжается о напечатании сенсационной разоблачительной статьи и велит уехать из страны сразу же по выполнении условий, чему Гэгэус оказался очень рад.
«Ваш учитель не знал многого из того, что знаю я, а я не знаю многого из того, что знает он. Но его присутствие здесь оказалось выгодным. Мне нужно было, чтобы объединились попутчики, да и ему тоже. Такая сила дорогого стоит. Я надеялся, что вам с попутчиком хватит ума поберечься, но вклинился этот подонок Улах»…
«Да вы просто нами играли, как в настольную игру!» — возмутилась Нэфри.
«Я политик, деточка. Мне простительно. Я такая сволочь, что временами сам упиваюсь этим. Но если кто-то не хочет быть фишкой для игры, он становится игроком, разве не так? Другой вопрос, что любой игрок, прежде чем стать таковым, успел побывать фишкой и погонять по полю по прихоти чьей-то воли. Садись, мне нужно кое-что показать тебе. Я все еще заинтересован в том, чтобы попутчики были вместе живыми и здоровыми».
