Вероника Мелан - Корпорация «Исполнение желаний»
Найдется ли во всем этом место для меня?
Странные мысли, почти отступнические.
Все плотнее сгущались сумерки, все больше огоньков загоралось вдалеке. Бренди приносил временную апатию и фальшивый покой.
Среди этих космических автомобилей, кожаных курток, острых ножей и логических голов…. Где окажусь я, когда этот мир примет обратно своего блудного сына? Вмещает ли мир этих больших и сильных мужчин обыкновенных женщин, таких как я?
Я корила себя за слабость, но ничего не могла с ней поделать. Не хорошо было обо всем этом думать. И вообще сомневаться. Но я прошла такой длинный путь, выложилась на последние 99.9 процента, и теперь могла позволить себе кроху отчаяния.
И это тоже было правильно. Это добавляло густоты и перца в жизнь. Не живо то сердце, что не болит. А если болит, то, значит, любит. И лишь любовь дарит настоящую жизнь.
Я сделала еще один глоток, наслаждаясь хорошим вкусом и этим странным моментом — здесь и сейчас.
Нет, этот момент не был лучшим или худшим в моей жизни, но был таким, каким был. Часы, оставшиеся до того, когда все будет понятно. Часы до того, как все будет окончательно спланировано, а ворота пройдены. Может быть, сутки, до того, как я снова увижу Халка.
Как просто и как странно. Когда идешь-идешь, долго ли коротко ли…. А потом раз — и вот он уже конец путешествия. И не надо больше бороться, а надо просто жить.
Окончательно утопнув в философских размышлениях, я не сразу заметила, что на балкон вышел кто-то еще.
Обернулась. Рядом со мной, слева, опершись на перила, встал Дэлл. Закурил сигарету. Его присутствие не нарушило моего настроения, а будто усилило сюрреалистическую меланхолию.
Он молчал. Я тоже.
А потом, будто старого знакомого, я спросила его:
— Скажи, а что стало с тем ножом?
Вот так просто «Ни здрастье, ни до свидания». Взяла и спросила то, что интересовало меня уже долгое время.
Он повернул голову — светлые волосы казались темнее в сумерках, но глаза смотрели внимательно. Серо-голубые, красивые, под широкими бровями.
Дэлл не стал спрашивать «откуда». Отвернулся. Посмотрел куда-то на сад. Стряхнул пепел. Он был таким большим, по сравнению со мной — герой рассказов Халка, увиденный мной наяву.
— Я получил его назад, этот нож.
Я кивнула и почувствовала облегчение. Наверное, есть в мире справедливость. И не каждый хотел быть эгоистичной скотиной, владеющей рабом. Нашелся кто-то и совестный. А когда это произошло, и кто же стал этим благодетелем, я спрашивать уже не стала.
Не настолько мы были близки, чтобы вот так сразу семимильными шагами сокращать дистанцию.
— Кто-то отдал его тебе…. Хорошо.
Я сказала это больше риторически, не ожидая никакой реакции. Дэлл промолчал.
Бренди заканчивался, но еще не заканчивался этот вечер, наполненный покоем и запахом ночного города.
— Он много говорил о тебе. — Добавила я. — Больше, чем о ком-либо другом.
Дэлл снова посмотрел на меня. Как-то иначе. Задумчиво. Будто размышлял, сказать ли что-то, но промолчал. И вновь поплыл в воздухе полупрозрачный дым от сигареты.
Да, он был похож на Халка. Не внешне, но больше внутренне. Они все были чем-то похожи — эти мужчины. Так тяжело было пробиться к ним снаружи, но так много таил каждый из них внутри. Может быть, поэтому не было более сплоченной команды на Уровнях, нежели эта.
— Скажи мне одну вещь, Дэлл…. — Впервые обратилась я к нему по имени, допив последний глоток из стакана. Волнения не было, было спокойно. — А есть ли в вашем мире — мире сильных мужчин, место женщинам? Не тем, что на одну ночь, а….
Не успела я закончить фразу, как Дэйн позвал его, приоткрыв балконную дверцу.
— Нам нужно твое мнение, старик.
Дэлл сделал знак, что уже идет.
Я медленно вздохнула и отвернулась. Стала смотреть на притихший сад и опускающуюся ночь. Пусть идет, не буду обижаться. Жизнь сама ответит на мои вопросы. Негоже это, трусить в последний момент….
Но мой случайный спутник не ушел. Дверь закрылась, а Дэлл все так и стоял рядом со мной. Сигарета его была потушена. Я робко повернулась, улыбкой давая понять, что не задерживаю, что все в порядке, но два прищуренных в темноте глаза смотрели на меня — прямо и ровно.
Я запнулась об этот взгляд, не умея расшифровать его. В нем была глубина и тайна. И какое-то странное утешение.
— Не надо бояться. — Сказал он. — Уже скоро.
И ушел обратно в кабинет. Дверь снова закрылась, скрадывая мужские голоса, оставляя меня стоять в тишине уходящего лета.
А на меня вдруг снизошел покой. Теперь настоящий. Такой всеобъемлющий и полный, что казалось, я услышала вокруг себя целый мир. Потому что ушли страхи. Потому что ушли мысли.
Он прав. Не надо бояться. Никогда ничего не надо бояться. Пусть все идет, как идет…. Так или иначе, все будет хорошо.
Все, кроме Чейзера, ушли.
Распределили какие-то задания, посовещались еще около часа и разъехались. Я молчаливо дожидалась, пока он разложит по стопкам бумаги, закроет экраны и, наконец, обратит на меня внимание. Нужно было ехать домой и мне тоже. Поесть, выспаться.
Но торопить хозяина дома не было необходимости, я знала — он помнил обо мне.
За окном уже совсем стемнело, электронные часы на столе показывали начало одиннадцатого.
Когда Мак закончил раскладывать вещи по местам, он посмотрел на меня, и я почти не удивилась тому, что на его лице не было ни следа от усталости, в то время как я уже почти свешивалась со стула, как переваренная сосиска, которую вытащили из кастрюли и забыли съесть.
А он, нет — все такой же свежий, бодрый и сосредоточенный. Вот, что значит — годы тренировок. Куда уж мне….
— Я отвезу тебя домой.
Я кивнула.
Немного приободрила мысль о том, что через минуту я снова увижу его автомобиль, но не настолько, чтобы придать мне полный энергии цветущий вид. Бросив взгляд в окно, я вспомнила сегодняшний инцидент в парке во время обеда.
— Спасибо, что…. город перестал меня пугать….
Чейзер на мгновенье нахмурился, пытаясь понять, о чем идет речь, но потом едва заметно улыбнулся. Эта улыбка подтопила уголок вечных ледников в его глазах и невероятно преобразила лицо. Не улыбка даже, край ее.
— Могу все вернуть на место.
А теперь еще и отголосок шутки.
Невероятно, но мне тут же захотелось признаться ему во всем — сделанном и нет, выплакаться в сильное плечо, зарыться на коврике возле его кровати и счастливо защищено сопеть.
Что за чертовщина творилась со мной? Или с ним? Что за сила крылась в этом субъекте? Немного подумав, я решила, что путаница в моих ощущениях — это все же вина Чейзера, нежели мое сумасбродство.
