Эдгар Берроуз - Тарзан из племени обезьян. Возвращение Тарзана. Тарзан и его звери (сборник)
Несмотря на все усилия, ее героическая борьба за свободу так и не увенчалась успехом. Она горестно всхлипнула и сдалась в этом неравном бою.
Глава 17
На палубе «Кинкейда»
Мугамби вернулся в джунгли со стаей обезьян с определенной целью: раздобыть пирогу, чтобы переправить зверей Тарзана на борт «Кинкейда». Вскоре он нашел то, что искал.
В сумерках он обнаружил долбленку, привязанную у берега притока Угамби, как раз в том месте, где он и рассчитывал найти лодку.
Не теряя времени, он загрузил в нее своих внушающих ужас друзей и, оттолкнувшись от берега, выплыл на середину реки. Мугамби так спешил, что даже не заметил, что в лодке спит кто-то, свернувшийся на дне клубком и совершенно незаметный в темноте наступившей ночи.
Стоило им отплыть, как грозное рычание одной из обезьян привлекло внимание Мугамби к дрожащей, съежившейся от страха фигурке, лежащей между ним и огромным антропоидом. К своему удивлению, воин обнаружил, что это туземка. Он приложил немало стараний, чтобы не дать обезьяне вцепиться ей в горло. Через какое-то время ему удалось успокоить женщину.
Оказалось, она убежала от ненавистного старика-мужа и нашла ночью убежище в пироге на речном берегу.
Мугамби ее присутствие мешало, но деть ее было некуда: он не хотел тратить время и возвращаться на берег. Пришлось оставить женщину в лодке.
Долбленка плыла сквозь тьму в сторону «Кинкейда» настолько быстро, насколько это позволяло умение неловких гребцов. Выйдя на большую воду, Мугамби с трудом различил очертания парохода, но отсюда, с лодки, он был, конечно, виден гораздо лучше, чем с берегов реки.
По мере приближения к судну Мугамби с удивлением обнаружил, что оно как будто удаляется, и не сразу догадался, что оно движется вниз по течению. Мугамби уже собирался велеть своим подопечным, чтобы те удвоили усилия и догнали пароход, когда вдруг не более чем в трех ярдах от носа пироги показались сероватые очертания какой-то шлюпки.
Те, кто в ней находился, тоже увидели долбленку Мугамби, но сначала не поняли, как ужасна ее команда. Когда обе лодки вот-вот должны были коснуться бортами, люди из шлюпки окликнули тех, кто плыл на пироге.
Ответом стало угрожающее рычание пантеры, и сидящий на носу Роков внезапно увидел перед собой горящие глаза Шиты, которая уже подняла передние лапы и приготовилась наброситься на людей в шлюпке.
Русский мгновенно оценил степень опасности, угрожающей ему и его подручным, и приказал открыть огонь по пироге. Именно этот залп и крик испуганной женщины-туземки из лодки Мугамби услышали Тарзан и Джейн.
Прежде чем более медлительные и менее умелые гребцы в пироге Мугамби сумели взять неприятельскую лодку на абордаж, моряки быстро направили свою шлюпку вниз по течению. Они гребли изо всех сил в направлении «Кинкейда», который теперь стал им виден.
Судно, наткнувшись на отмель, попало во власть медленного водоворота, который отклонял течение Угамби к южному берегу, после чего оно вновь присоединялось к главному потоку в сотне ярдов ниже. Казалось, пароход хочет передать Джейн Клейтон прямиком в руки ее врагов.
Случилось так, что, когда Тарзан прыгнул в реку, он не видел судна и, когда плыл в ночи, не знал, что оно так близко. Он ориентировался по звукам, доносящимся с двух лодок.
У Тарзана сохранились настолько живые воспоминания о том, как он в последний раз плыл в водах Угамби, что он даже содрогнулся всем телом, подумав о пережитом.
Хотя Тарзан дважды ощущал, как что-то поднявшееся с илистого дна касается его ног, никто на него не нападал, а затем он и вовсе забыл про крокодилов, когда с изумлением вместо пустынных вод бухты увидел впереди что-то огромное и темное.
Это был корпус парохода, да так близко, что Тарзан за несколько гребков добрался до него, вытянул руку и коснулся борта.
Человек-обезьяна проворно перемахнул через леерное ограждение судна и уловил своим чутким слухом звук борьбы на другой стороне палубы. Он бесшумно и быстро преодолел расстояние, отделяющее его от этого места.
В небе появилась луна, и, хотя оно было по-прежнему затянуто облаками, тьма, полностью закрывшая обзор в начале ночи, несколько рассеялась. Зоркие глаза Тарзана разглядели, что двое мужчин борются с женщиной.
Он не мог утверждать, что это та женщина, которая сопровождала Андерссена в его путешествии вглубь Африки, как и то, что он снова оказался на палубе «Кинкейда», но оба предположения показались ему в высшей степени вероятными.
Тарзан не стал тратить время на праздные размышления. Женщина была в опасности, ей угрожали двое негодяев, и этого ему хватало, чтобы, не вдаваясь в подробности, применить свою огромную физическую силу.
Матросы сразу поняли, что обстановка на корабле изменилась, когда на плечо каждого из них опустилось по могучей руке. Их внезапно отбросило от женщины c такой силой, словно зацепило маховым колесом.
– Что происходит? – прозвучал в их ушах тихий голос.
Ответить, однако, они не успели: при звуке этого голоса молодая женщина быстро поднялась с палубы и с радостным криком бросилась к тому, кто на них напал.
– Тарзан! – закричала она.
Человек-обезьяна швырнул обоих матросов на палубу, и они, ошеломленные и объятые ужасом, скатились к шпигатам[27] у противоположного борта. Тарзан же, издав возглас радостного удивления, заключил женщину в объятия.
Однако праздновать встречу им пришлось недолго. Небо над их головами просветлело, и перед ними предстало не меньше полудюжины человек, карабкавшихся через борт на палубу «Кинкейда».
Впереди был Роков. Когда на небе засияла яркая экваториальная луна и ее лучи осветили палубу, русский понял, что человек, стоящий перед ним, не кто иной, как лорд Грейсток. В страхе негодяй истерическим голосом скомандовал сообщникам открыть огонь по Тарзану и его спутнице.
Тарзан толкнул Джейн за надстройку, рядом с которой они стояли, и стремительно бросился к Рокову. Люди, стоящие за спиной русского, подняли ружья. Двое из них даже выстрелили, но те, кто стоял дальше, были озабочены совсем другим: по трапу за их спиной на палубу поднималась ужасная орда обезьян.
Первыми, обнажив клыки и открыв слюнявые пасти, на них бросились пять огромных рычащих человекоподобных зверюг, за ними следовал черный воин, длинное копье которого сверкало в лунном свете.
За ним карабкалось по трапу еще одно создание, самое страшное из всей этой кошмарной стаи, – пантера во всей мощи своей ненависти и жажды крови, с мерцающими во тьме жуткими клыками, с глазами, горящими огнем.
Пули, предназначенные Тарзану, прошли мимо, а в следующее мгновение Роков успел проскользнуть между двумя своими приспешниками и, истерически крича от страха, помчался к носовому кубрику.
Между тем обезьяны и Мугамби вступили в схватку с людьми Рокова. Столкнувшись с бешеной яростью зверей, люди вскоре стали улепетывать во все стороны – те, кто еще был способен бежать, поскольку большие клыки обезьян Акута и разрывающие плоть когти Шиты нашли уже не одну жертву.
Четверым из них все-таки удалось скрыться: они заперлись в носовом кубрике, где надеялись уцелеть. Здесь они и обнаружили Рокова. Разъяренные тем, что он бросил их в минуту опасности, припомнив его неизменно скотское отношение к ним, приспешники этого негодяя со злорадством ухватились за представившуюся им возможность отомстить ненавистному нанимателю.
Несмотря на мольбы и униженные заклинания Рокова, они вышвырнули его на палубу, отдав на милость ужасных зверей, от которых сами только что едва спаслись.
Тарзан увидел, что из носового кубрика появился человек, и узнал в нем своего врага, но в тот же миг его увидела и Шита.
Оскалив челюсти, могучий зверь тихонько прокрался к охваченному ужасом русскому.
Увидев, кто к нему приближается, Роков стал истерически призывать на помощь. Он стоял с трясущимися коленями, словно парализованный, предчувствуя ожидающую его ужасную смерть.
Тарзан шагнул к русскому, охваченный жаждой мщения. Наконец-то убийца его сына оказался во власти лорда Грейстока. Он имеет право на месть.
Однажды Джейн остановила его, когда Тарзан хотел взять на себя право судить и вынести Рокову смертный приговор, который тот давно заслуживал. На сей раз никто его не остановит.
Пальцы Тарзана конвульсивно сжимались и разжимались, когда он, зловещий и звероподобный, как хищник, подошел к дрожащему русскому.
И тут человек-обезьяна увидел, что Шита готова его опередить, лишив тем самым возможности удовлетворить скопившуюся в нем огромную ненависть.
Тарзан прикрикнул на пантеру, и его голос как будто разрушил смертельное колдовство, приковавшее русского к месту. Тот очнулся, пронзительно вскрикнул и бросился бежать к капитанскому мостику.
Пантера ринулась за ним, забыв о запрете хозяина.
Тарзан был уже готов пуститься вдогонку, когда почувствовал легкое прикосновение к своей руке. Обернувшись, он увидел рядом с собой Джейн.
