Жан Лаффит - Командир Марсо
Молодая женщина по-прежнему стоит на площадке у дверцы. Серве, поглядывая на часы, считает минуты, оставшиеся до конца путешествия. Если не произойдет больше никаких задержек, автобус прибудет на свою очередную станцию — в Палиссак — без пяти минут одиннадцать…
* * *— Что случилось?
Не доехав до поворота, за которым вверх по склону холма идет дорога на Палиссак, автобус медленно останавливается.
— Боши, — шепчет жандарм.
Передняя дверца автобуса резко открывается. На подножку вскакивает немецкий солдат с автоматом на ремне.
— Papiere![10]
Серве притворяется равнодушным, но чувствует, что бледнеет. На обочине дороги он насчитал еще семь немецких солдат. Ему кажется, что все взгляды устремлены на него. Удивляясь, что не утратил еще способности здраво рассуждать, он думает: «А ведь стоило сойти всего на десять минут раньше, и несчастья бы не произошло… Десять минут! Теперь и жить-то осталось, может, не больше…»
Там, у двери, в четырех метрах от него, стоит немец с наведенным на пассажиров автоматом, а тем временем какой-то штатский в надвинутой на глаза шляпе приступает к проверке документов. Кто он? Гестаповец? Полицейский? Серве понимает, что и в том и в другом случае — конец.
Полицейский, изъясняющийся на правильном французском языке, начинает проверку с кондуктора. Потом подходит к молодой женщине в голубой блузке. Та, держа наготове в руке свое удостоверение личности, протягивает его с чуть заметной гримаской. Субъект в штатском внимательно разглядывает документ, смотрит на его владелицу, сличая фотографию, и, поблагодарив, возвращает удостоверение.
— Сударь, не пытайтесь проскользнуть мимо!
— А с чего бы мне вдруг удирать? — говорит пожилой крестьянин, который протиснулся позади полицейского, чтобы легче достать из кармана документ.
Тот в ответ дает ему внушительную пощечину и, вырвав из рук удостоверение, приступает к тщательному его исследованию; в заключение он обыскивает самого владельца документа. Щека у крестьянина багровеет от удара, но он не произносит ни звука. Испуганные пассажиры переглядываются.
Стиснутый в углу на задней площадке автобуса, Серве чувствует себя, как зверь в западне.
Субъект просматривает теперь документы у сидящих пассажиров попеременно с документами тех, кто стоит в проходе, пропуская людей позади себя, по мере того как он проверяет их удостоверения.
«Еще восемь… семь… шесть человек… и наступит моя очередь, — думает Серве. — Будь я один, я еще мог бы решиться на какой-нибудь отчаянный поступок, бежать, защищаться… Но в этом проклятом автобусе, где ты зажат со всех сторон и нельзя даже пошевельнуться, нет ни малейших шансов…»
Он чувствует, что на спине у него выступает холодный пот. Еще четверо…
— Быстрее! — приказывает полицейский даме, роющейся у себя в сумочке.
Серве, как затравленный зверь, лихорадочно ищет выход из положения. Его взгляд встречается со взглядом жандарма. Это Лажони, он хорошо его знает…
— Не задерживайте, господа! — кричит Лажони, обращаясь к пассажирам в конце автобуса. — Приготовьте ваши документы!
И его взгляд снова скрещивается со взглядом Серве…
Поднимаются руки с удостоверениями личности. Жандарм Лажони, стоящий в первом ряду, предупредительно протягивает их полицейскому. Он усердствует, желая ускорить работу…
— Поживее, поживее, господа!
После просмотра каждого документа полицейский поднимает голову. Сейчас или никогда… Пока руки подняты и документы в движении… Серве берет удостоверение, протянутое жандармом, и держит его несколько мгновений в руке, как собственное, затем, улучив момент, когда немец опускает глаза, вручает удостоверение владельцу.
— Сударыни, чего же вы ждете? — напоминает жандарм, повышая голос.
Обе крестьянки, вероятно, уже все поняли. Они отталкивают Серве, стараясь оказаться впереди него, и протягивают свои документы.
— А тот? — спрашивает полицейский, указывая на Серве.
— Уже проверен, — отвечает Лажони.
Серве запускает руку в карман с бумажником, как бы желая предъявить свои документы вторично.
— Не надо. Я вас обыщу.
Стоя с поднятыми руками, Серве чувствует, как по его телу скользят пальцы человека, который ощупывает его сверху донизу, и тут глаза Серве встречаются с глазами молодой женщины. На этот раз она не отводит взгляда, она словно подбадривает его…
Серве дышит осторожно, стараясь ослабить биение сердца. У него уже затеплилась надежда на благополучный исход…
— Хорошо, — бурчит полицейский.
Серве ждет, когда тот отойдет, чтобы опустить руки вниз. Бесцеремонно расталкивая пассажиров, стоящих в проходе, полицейский пробирается к передней площадке. Перед тем как сойти, он указывает пальцем на два первых попавшихся чемодана и узел, лежащие в багажной сетке.
— Чьи вещи?
— Мои, сударь, — одновременно отвечают три человека.
— Возьмите их и сойдите с автобуса. Вынесите также мешок и ящик, что около кондуктора. Нет, не вы, мадам, а вы, сударь, со свертком на коленях.
Названные полицейским лица спешат выполнить его приказание, и солдаты, стоящие на дороге, осматривают подозрительный багаж. Серве, все еще находясь между двух крестьянок, медленно опускает руки и, найдя руку жандарма, пожимает ее.
Но вот немцы разрешили пассажирам снова занять свои места в автобусе и, так как, на их взгляд, все делалось слишком медленно, пошвыряли чемоданы и пакеты на переднюю площадку.
— Gut[11], — говорит солдат с автоматом, прикладывая руку к каске.
Шофер снова заводит мотор, и автобус с грохотом дергается.
«Только бы отъехать», — думает Серве.
Молодая женщина все еще смотрит на него со своего места.
* * *— Палиссак!
Из переполненного автобуса выходят сразу человек двадцать.
— До скорого свидания, — прощается Серве с жандармом, — и еще раз спасибо. И вам тоже, сударыни.
— Не стоит, доктор.
— Вы меня знаете?
— Ну, еще бы! — отвечают крестьянки.
Серве сходит последним и улыбается, проходя мимо молодой женщины.
Она какое-то мгновение колеблется, затем, решившись, тоже выходит из автобуса, держа в руке небольшой саквояж. Она просит шофера спустить ее велосипед, уложенный на крышу автобуса.
— Разве вы, мадемуазель, едете не в Бержерак?
— Да, туда, но я не знала, что автобус проходит через Палиссак, а мне надо здесь побывать.
Приятно удивленный, Серве оборачивается. Он возвращается и спешит помочь молодой женщине поставить велосипед на землю.
