Мария Орлова - Дневник Холи Валуа
"Пилигрим" сбился с курса, направляясь из Австралии домой. Море штормило, и капитан решил пополнить на островах запасы пресной воды и еды. На остров они спускались с опаской, они ведь не знали, что за люди живут на острове. А я струсила. Я не смогла подойти к ним. Я наблюдала издали. Меня спрашивали, почему я не подхожу, ведь я ждала большую лодку, но я просто не могла подойти. Я оправдываю свою трусость тем, что не уверена в том, что это за люди, тем, что хочу, не выдавая своего знания их языка, понаблюдать за ними.
Соако всячески старается увести меня от команды "Пилигрима", он, наверное, понимает, что я могу уплыть с ними.
Господи, помоги мне. Я только что решила, что хочу жить нормально и стать женой Соако, а теперь ты послал мне "Пилигрим". И теперь я должна выбирать. Хотя выбор конечно очевиден, я хочу домой, но Соако….
Надо прекратить мучить себя, подойти к капитану и поговорить с ним. Думаю, он не откажется взять меня с собой.
Господи, помоги мне.
22 января.
Я собиралась с духом целый день, но вчера решилась. Капитан Рамирос был очень удивлен, когда я рассказала ему что я дочь капитана Себастьяна Валуа и что я живу здесь уже несколько лет. Он даже не стал смеяться над моими страхами и заверил меня, что я могу плыть с ними. Он и его команда не могли поверить, что мало того, что я выжила при таком крушении, я еще столько времени жила одна.
Завтра утром "Пилигрим" выходит в море и берет курс домой. Я попрощалась со всеми, поблагодарила их за все. Тала плакала. Я тоже. Все-таки я так долго жила здесь и мне тяжело покидать Кенуан навсегда.
Осталось самое трудное, я должна проститься с Соако, я не хочу уехать, не простившись с ним.
30 января.
Соако я искала долго. Нашла его на своем утесе. Было очень тяжело. Он плакал. Я объясняла ему, что мне было хорошо здесь, но там, за океаном, у меня есть дом, по которому я очень тоскую. Мы просидели на берегу всю ночь. Сначала он пытался уговорить меня остаться, но потом перестал, и мы до утра просто молчали.
Господи я нашла мужчину, с которым могу говорить, а могу просто молчать всю ночь, и вынуждена оставить его. Но по-другому я не могу. Я не могу упустить шанс вернуться домой, возможно, другого шанса у меня не будет, но и просить Соако уплыть со мною я тоже не могу, он просто не приживется там.
Оказалось, что сбилась со счета дней на неделю, сегодня не 23, а 30 января 1810 года.
Рано утром я поднялась на борт "Пилигрима" и мы отправились в путь. Через час мы сделали остановку у рифа, на котором разбилась "Элеонора". На шлюпках мы доплыли до Санта Моники. Матросы поправили кресты на могилках и осмотрели остров. Капитан Рамирос, да и его команда, долго удивлялись, тому, что я так долго жила здесь.
Я взяла с собой на память несколько предметов моего нехитрого сервиза, самый большой акулий зуб и расческу из глины. Я обошла остров. Мне вспомнилась моя жизнь на нем. Кажется, что это было так давно.
"Пилигрим" уже ушел очень далеко от Санта Моники. Капитан пообещал, что когда мы дойдем до нормального порта, он отправит телеграмму в Испанию моему дяде (потому что я не знаю, живы ли дедушка с бабушкой). А если меня не встретят, то он даст мне денег и поможет с оформлением документов.
Это последняя страница моего дневника и этой записью я его завершаю. Не знаю, буду ли когда-нибудь еще вести дневник, но этот заканчивается с концом моих злоключений. Надеюсь, дорога домой будет спокойной и никаких больше сюрпризов меня не ждет.
