Евгений Коковин - Морская школа
– Обязательно будем! – сказал Костя. – Теперь нам уже по четырнадцать… скоро исполнится.
– Тогда до скорой встречи!
Возвратившись на свою улицу, мы встретили Гришу Осокнна, снова плывущего на плотике.
– Садись, – предложил Костя, тормозя веслами ход «Молнии».
Одежда Гриши уже высохла. Он гордо стоял на плоту, словно на капитанском мостике.
– Очень нужна мне ваша гнилая лохань! – пренебрежительно заявил Гриша, выталкивая плотик на середину улицы. – Полный вперед! Освободите фарватер, «Непобедимый» сейчас разовьет самый форсированный ход!
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
КОЧЕГАР МАТВЕЕВ. МЫ ГОТОВИМСЯ
Илько приехал!
Не прошло и десяти минут, как эта весть пронеслась по улице. Илько ожидали все ребята, потому что о его приезде мы разговаривали очень часто. В нашу комнату собралось почти все несовершеннолетнее население улицы.
– Здравствуй, Илько!
– Белых медведей видел?
– А ты оленя с собой не привез?
– А на собаках у вас ездят?
– Что теперь делают шаманы?
– Хочешь, я дам тебе складной ножик?
– Пойдем лучше к нам играть! У нас щенок есть. Илько сидел, смущенно улыбаясь, и не успевал отвечать на вопросы ребят.
– Да подождите вы, неугомонные, – сказала мама, – дайте человеку передохнуть с дороги!
Всегда привыкшая о ком-нибудь заботиться, мама сразу же принялась хлопотать об ужине для Илько.
У Илько был новый костюм, который он сам заработал, промышляя в тундре песцов, и которым он, как видно, очень гордился. У нас таких костюмов еще не бывало. Представители базы Пушторга подарили ему кожаную фуражку и сапоги. Фуражка хотя и была новенькая, блестящая, но меня она не прельщала – моряки таких фуражек не носят.
От тундрового Совета у Илько имелась бумага. В ней была изложена просьба – принять Илько учиться на моряка. Оказалось, что с Илько из тундры приехали еще два мальчика, у которых не было родителей. Они тоже хотели учиться.
И Илько и его друзья из тундры должны были жить в Архангельском детском доме.
– Мы уже говорили начальнику морской школы, – сообщил Костя. – Он сказал, что тебя примут. Только нужно тебя подготовить по математике и по русскому языку. Мы дадим тебе учебники, Алексей Павлович обещал, и будем тебе помогать. Хочешь?
– Хочу, – согласился Илько. – Я всю зиму учился и прочитал у русских много книг. А твою книжку «Родник» я прочитал много раз. Помнишь, «как архангельский мужик»?
Илько ночевал у нас. Утром мы пошли в морскую школу, к Алексею Павловичу. Илько написал заявление. Почерк у него был красивый, крупный, уверенный. Такому почерку можно было позавидовать.
– А алгебру ты знаешь? – спросил начальник.
– Умею примеры решать.
Алексей Павлович написал на листке бумаги пример.
Илько долго всматривался в буквы, цифры, скобки. Вздохнул и вернул листок Алексею Павловичу,
– Я таких не умею.
– А какие же ты умеешь? – не без тревоги спросил начальник школы.
– Полегче. Сложение многочленов с двумя неизвестными.
Лицо Алексея Павловича просветлело. Мы тоже обрадовались. Оказывается, Илько кое-что знает! Начальник написал другой пример.
Илько потер пальцами лоб, присел на стул и стал писать. Через пять минут пример был решен.
– Хорошо, правильно, – похвалил Алексей Павлович. – Если ребята тебе еще немножко помогут, ты по своим знаниям вполне подойдешь.
Начальник школы дал Илько учебник по алгебре, несколько книг и стопку бумаги:
– Учись, дорогой! И приходи ко мне, если будет трудно.
От Алексея Павловича Илько отправился в детский дом, где его ожидали друзья. А на следующий день он снова появился у нас.
– Пойдемте к Матвееву, – сказал Костя. – Он ведь просил известить его, когда Илько приедет. Матвеев тоже вчера с моря пришел.
– Как ты знаешь, что пришел?
– Как знаешь! Он же на «Таймыре», а «Таймыр» вчера пришел. Сам видел!
Всегда Костя все увидит и все узнает, особенно то, что касается моря, порта, пароходов.
– Здорово Матвеев обрадуется, когда увидит Илько. Знаешь, а он думал, что ты пропал. Даже испугался, когда мы ему портрет показали.
Мы прошли несколько улиц и уже свернули на ту улицу, где жил друг Илько, кочегар Матвеев.
– А ведь мы напрасно, Костя, идем, – сказал я. – Матвеев сейчас, наверно, на судне. Ты знаешь, где «Таймыр» стоит?
Костя остановился, озадаченный моим вопросом. Он присел на тумбочку и задумался.
– Это верно, утром его дома, пожалуй, нету. А где «Таймыр» стоит – кто его знает. Может быть, на Левом берегу. Да нас на судно все равно не пустят.
Мы с Илько тоже присели. Что же теперь нам делать? А вдруг «Таймыр» сегодня опять уйдет в рейс? Рейсовая линия у этого парохода короткая, а стоянки в порту еще короче. Моряки шутя так и называют эту линию – «трамвайная».
Илько даже приуныл. Мы понимали, что ему хотелось поскорее увидеть своего доброго друга.
Так мы сидели и молчали. Я силился что-нибудь придумать, но, как назло, ничего не придумывалось. Отчаявшись, я сказал сердито:
– Ну, Костя, неужели ты ничего не можешь придумать?
Костя тоже сердито посмотрел на меня. Он, конечно, хотел сказать: «А сам-то ты почему не придумаешь?» Он даже приоткрыл рот, но не успел произнести и одного слова.
– Вы что тут, ребята, делаете?
Я поднял голову и увидел – кого бы вы думали? – Матвеева. Мы сидели задумавшись и не заметили, как кочегар проходил мимо нас.
– А мы к вам хотели зайти, – растерянно сказал Костя. – Вот Илько приехал…
Матвеев взглянул на Илько и, вдруг поняв, в чем дело, и узнав своего маленького товарища, бросился к нему. Он обнимал Илько, раскачивал из стороны в сторону, не выпуская из рук, отстранял от себя и смотрел в глаза мальчику, все еще как будто не веря встрече.
А Илько прижимался к Матвееву.
Они мало знали друг друга, но вместе пережили на «Владимире» тяжелые дни. И понятно, почему их встреча была такой радостной, такой трогательной.
Мы с Костей, смущенные, стояли молча, смотрели на Матвеева и Илько и не знали, что делать. Во всяком случае, мы решили подождать, когда они разговорятся.
– Значит, жив-здоров, – сказал, наконец, Матвеев. – И какой франт! Вот молодец!.. Ну, расскажи, как ты жил после «Владимира».
– Дядя Матвеев! Дядя Матвеев! – повторял Илько. – Дядя Матвеев!..
– У меня вахта с двенадцати, – сообщил Матвеев. – Сейчас на судно, а в шесть – отход. Ну, проводите меня немного. Рассказывай, Илько!
Илько, успокоившись и придя в себя, коротко рассказал обо всем, что произошло с ним после побега с «Владимира».
– Ох и переполох был утром, когда тебя не оказалось! – произнес Матвеев, держа руку на плече Илько. – Этот маленький американец рвал и метал. А наши втихомолку над ним посмеивались. А когда «Владимир» уходил, больше чем полкоманды наотрез отказались идти в море. Хотели несколько человек судить да, видно, побоялись. Песенка-то их была уже почти спета. Вот так я и остался в Архангельске – Матвеев помолчал, потом добавил: – Хотели мы «Владимира» затопить, да не успели. Жалко, увели гады пароход!
