Майн Рид - Бандолеро, или Свадьба в горах
— Ради Бога, кабальеро! Вы продолжаете изумлять меня. Чем же большим?
Под влиянием возбуждения я готов был признаться в своей любви к Мерседес и рассказать, как он ввел меня в заблуждение — короче, рассказать все. Мы больше не соперники, мы ухаживаем за сестрами и идем одной и той же дорогой. Общий мотив, хотя у каждого своя цель, вместо соперничества. Разве это не должно нас объединить?
Однако что-то заставило меня проявить сдержанность. Моя тайна осталась нераскрытой, и я даже не упомянул о Калье дель Обиспо.
— О! — ответил я, стараясь сдержаться. — Гораздо большее зависело от моей жизни. Если бы я потерял ее…
— Если бы вы потеряли ее, — прервал меня молодой мексиканец, избавляя от необходимости объясняться, — для меня это было бы печальным событием, потому что тогда я сегодня вечером потерял бы и свою. Еще пять минут, и эти головорезы одолели бы меня. А что касается того, что я спас вашу жизнь, то вряд ли это верно. Ее спасли ваши же товарищи. Если бы не их своевременное появление, нам вдвоем пришлось бы отбиваться от разъяренных патриотов. Кстати, у них предводителем был не обычный человек.
— Тем больше оснований мне быть благодарным вам.
— Ну, вы сполна расплатились со своим долгом. Если бы не ваше вмешательство — тем более великодушное, что вы не знали, кого спасаете, — я бы лежал мертвым вместо этого негодяя… Но, кабальеро, — продолжал он более спокойным тоном, — вы говорите, что мы встречались за столом монте. Недавно?
— Последний раз сегодня.
— Сегодня!
— Примерно час назад. Может, чуть меньше.
— Карамба! Должно быть, вы там были, когда я ушел из салуна. Вы видели, как я ухожу?
— Все это видели. И многие сочли странным.
— Почему странным, сеньор?
— Не часто игрок убегает от такого везения, как у вас. Для этого должна быть очень важная причина. Что-то такое и увело вас, я думаю?
— Клянусь Богом! Ничего подобного. Небольшое поручение, которое требовало пунктуальности. Я исполнил поручение и уже возвращался, когда эти мошенники — пикаронес напали на меня. Благодаря вам, сэр, я могу еще выиграть одну-другую монету, и собираюсь это сделать, если везение не покинуло меня вместе с тремя каплями крови. Идемте, кабальеро: вы ведь тоже возвращаетесь? Еще не поздно для партии в альбур note 24 .
— Я пойду с вами, чтобы осмотреть ваши раны и позаботиться о них, если понадобится.
— Спасибо, спасибо! Они пустяковые. Вряд ли стоцт их даже перевязывать. Немного воды с мылом, и все будет в порядке. А его оставим здесь? — Морено кивнул на распростертое тело бандита.
— Да, если он мертв. Он не заслуживает даже чести быть унесенным на носилках.
— Вы не очень любите своих союзников в красных шляпах.
— Я их презираю. И мое чувство разделяет каждый офицер нашей армии, который заботится о чистоте нашего герба. Они были обычными грабителями, эти изменники, разве не так?
— Были и останутся — разбойниками с большой дороги!
— Многие из нас считают это позором. Шайка грабителей — на службе у цивилизованной нации! С ней обращаются, как с отрядом собственных солдат! Кто слышал когда-нибудь о таком?
— Ах, сеньор! Я вижу, вы настоящий солдат. Мне жаль об этом говорить, но в моей бедной стране такие превращения вполне обычны. В нашей армии — я имею в виду армию его превосходительства генерала дон Антонио Лопес де Санта Анна — вы можете увидеть капитанов и полковников… даже генералов, которые… Но нет. Не мне делать такие откровения перед противником. Возможно, со временем вы сами узнаете много необычного, того, что мы называем мексиканскими обычаями!
Глава XVI. РАННИЕ ПТАШКИ
Я поужинал с Франсиско. Богиня удачи не сердилась на него за короткую отлучку к своей сестре, другой богине. Напротив, за столом монте она снова ему улыбнулась — как, впрочем, и мне. Затем для разнообразия мы поклонились Бахусу note 25 , и это задержало нас допоздна.
Впрочем, это не помешало мне выйти на следующее утро очень рано. Сворачивая на Калье дель Обиспо, я видел, как порозовели белоснежные щеки Белой Сестры, когда Феб note 26 подарил ей свой первый поцелуй. Величественная гора казалась белой стеной, перегораживающей улицу в конце.
Вы вряд ли спросите, почему я здесь оказался. Разве только — почему в такой ранний час? В это время я мог лишь смотреть на дом, разглядывать фрески на его фасаде, упиваться видом неодушевленных предметов, имеющих хоть какое-то отношение к предмету моей страсти. Но в Пуэбла ангелы просыпаются рано. На Парк-Лейн note 27 спят допоздна, потому что накануне поздно легли. В Пуэбла встают с солнцем и ложатся тоже.
Объясняется это просто. Пуэбла — католический город, город молитв. Парк-Лейн принадлежит протестантам, которые более склонны к ночным бдениям и веселью.
Не знай я этой особенности мексиканских обычаев, конечно, меня не было бы в начале седьмого на улице Епископа. Но я их знал. Женщина, которая в этот час не направляется в храм, либо слишком стара, чтобы волноваться перед исповедью, либо слишком скромна для церкви! Но таких в Городе Ангелов немного. И маловероятно, чтобы Мерседес Вилья-Сеньор оказалась в их числе. Ее сестра Долорес посвятила меня в свою тайну, не подозревая об этом.
В Мексике сумерки бывают дважды, что особенно привлекательно для тех, кто вынужден встречаться с возлюбленными украдкой: одни — перед восходом, другие — после захода солнца.
Кажется противоестественным утверждение, что утренние сумерки благоприятней для культа бога Купидона, чем вечерние, но в Мексике именно так. Пока красавица из лондонского высшего света спит в мягкой постели и ей снятся новые победы, прекрасная мексиканка уже на улицах или склоняется перед девой Марией, одерживая эти победы.
Хоть я и вышел очень рано, но все же немного опоздал. Утренние колокола уже звучали над городом. Свернув на Калье дель Обиспо, я увидел в ее противоположном конце три женские фигуры. Две женщины шли рядом, третья— чуть позади.
Возможно, я не обратил бы на них внимания, если бы большие ворота каса Вилья-Сеньор не были еще открыты. Портеро note 28 как раз закрывал их, как будто из дома только что вышли. А выйти могли только те, кого я видел на улице.
Кто это может быть, кроме дочерей дона Эусебио Вилья-Сеньор и тиа Жозефы?
Калье дель Обиспо больше меня не привлекала. Завернувшись в плащ, я пошел за тремя сеньоритами.
Ускорив шаг, я догнал тиа Жозефу и оказался совсем близко от двух девушек, которых она оберегала в качестве дуэньи note 29 .
