Эрнест Марцелл - Октавиус
– А вы и впрямь прыткий молодой человек. Значит, Элизабет не преувеличивала, рассказывая про вас столь интересные истории. Да, узнаю в вас вашего отца, по молодости мы с ним попадали в разные истории.
Элизабет покраснела до корней волос, необычайно смутившись, а я, даже глазом не моргнув, нарочно приобнял ее за талию.
– Оливер Стентон также поведал про вас много интересного. Да и не только он один, – продолжил Блейк. – И, по всей видимости, теперь я убеждаюсь, что это тоже истина.
Я ожидал от Стентона какой-нибудь пакости, и ожидания меня не обманули.
– Он сказал, что я карточный шулер? – удивился я.
– Вы игрок, – ответил Блейк, – причем заядлый. И проводите очень много времени за карточным столом в компании сынков богатых отцов, сорящих чужими деньгами направо и налево.
– Не сорящих, а проигрывающих, – отозвался я. – И хороший куш из них осел в моих карманах. Безусловно, Стентон отомстил мне за свой проигрыш недельной давности, когда был наголову разбит мною в партии в покер. Надо же было ему хоть как-то потешить себя после этого.
– Я слышал, что вы сами недавно поставили на кон крупную сумму, – продолжил Блейк.
– Мелочность не мой стиль, – ответил я. – Я либо играю на деньги (тут я особо выделил это слово), либо не играю вообще.
– А не хотите ли сыграть со мной в покер, – спросил вдруг Рональд. – В покер – скверную игру для шулеров, вполне справедливо считающуюся в высшем обществе проявлением самого дурного вкуса. И в которую, надо заметить, втайне напропалую дуется большая часть этого самого общества.
– Вызов принят, – ответил я. – Берегитесь, сэр Рональд, ибо я знаю, что давно хочет Элизабет. Так что, опасаюсь, мне, а не вам выпадет честь купить ей эту вещицу…
– В субботу, в двенадцать часов я буду ожидать вас в своем кабинете, – Рональд встал и протянул мне руку. – До свидания, сэр Ричард Львиное Сердце. Боюсь, что в воскресенье ваш отец будет очень недоволен вами…
Галлахер
Вернувшись домой, я первым делом успокоил домашних и прежде всего отца.
– Сэр Блейк пригласил меня на карточный поединок, – сказал я. – В эту субботу.
– Рональд Блейк отменный игрок, – сказал отец. – Будь осторожен. Но это хорошо…
От переживаний, очевидно, разыгравшихся сразу же после моего отъезда, он имел совсем больной вид: лицо его было белым как бумага, под глазами легли круги, щеки ввалились – казалось, он постарел лет на двадцать. Но теперь отец, видно, успокоился и отправился наверх спать. Мама так и осталась сидеть за столом, вышивая какой-то узор на платке. Так она всегда делала, когда за что-то переживала. Я подошел и, нагнувшись, поцеловал ее.
– Ах, Ричард, – грустно сказала она с тихим упреком. – Твой бедный отец совсем изнервничался. Он так переживает за наше будущее. Якоб каждый час носит ему успокоительное. Может, тебе все-таки следовало бы послушать его и закончить учиться. Был бы сейчас капитаном какого-нибудь корабля. А так все эти игры до добра не доведут…
– Все будет в порядке, мама, – ответил я. – Меня еще не отчислили, благо папа заплатил задолго. Я вскоре продолжу обучение. А Элизабет славная девушка, и у нас будет все, чего бы мы только ни захотели.
В ответ мама лишь устало улыбнулась – по-видимому, в успех моего предприятия она, зная не понаслышке характер сэра Рональда, верила с трудом.
Я поднялся наверх и вошел в свою жарко натопленную комнату. Там было тихо и темно, лишь грудой углей тлели дрова в камине, озаряя все зловеще-багровым, колеблющимся светом. Я зажег свечи в канделябре и, не раздеваясь, присел за стол. Элизабет была отнюдь не такой простушкой, какой хотела казаться. Несомненно, она, прожужжав все уши своему отцу про меня, специально устроила мне эту встречу с ним без лишних свидетелей, во время которой я, может, и не показал себя блестяще, но, во всяком случае, точно не ударил в грязь лицом. Я достал свою трубку и, примяв пальцем табак в ней, прикурил прямо от свечи…
Очевидно, из всех друзей Элизабет, приглашенных на этот вечер, Рональд Блейк ждал именно мою персону – это я понял сразу же, как только увидел его. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, дабы понять, что пригласил он меня в субботу отнюдь не для того, чтобы лично оценить уровень моего мастерства в азартных играх. Разговор пойдет непосредственно об Элизабет и будет очень серьезным…
Выпуская изо рта и ноздрей табачный дым, я принялся мерить шагами комнату. Как верно тогда подметил мой отец, репутация моя не была идеально чистой, но вместе с тем на моем счету не было ничего вопиющего. О самом Рональде злые языки тоже всякое поговаривали, однако до сих пор он был в обществе очень уважаемым человеком. Но то сэр Рональд Блейк – человек пускай из захудалого, но дворянского рода, довольно успешный делец, владелец крупного деревообрабатывающего производства, а то я – безвестный молодой человек из семьи разорившегося торговца-посредника. Интересно, что ему еще мог наговорить эта свинья Стентон? Зная его характер, я ожидал от него всякого. Ну ничего, суббота все покажет…
Вечером следующего дня я, возвращаясь домой, нес с собой несколько рулонов чертежей рангоута. Скоро должен был состояться экзамен по теории корабля, который я провалил, и теперь подходил второй срок, а познания мои в этом вопросе весьма прихрамывали. Одно хорошо, что хоть по математике шел я вполне прилично, да и по всем остальным дисциплинам все вроде было ничего, исключая науку морскую, которая также держала меня до сих пор на берегу. Уже года как полтора я должен был закончить эту проклятую академию, куда чуть ли не силой засунул меня отец. Ну ничего, женюсь на Элизабет – и прощай эта каторга! Пока же придется подналечь на учебу, дабы не вылететь прочь – негоже портить в глазах сэра Рональда свою и так не слишком блестящую репутацию.
Неожиданно я натолкнулся на Стентона – он вылетел на меня практически из-за угла.
– О, сэр Ричард – покоритель женских сердец, – поприветствовал он меня. – Зайдем в «Корону», пропустим по кружке…
– Угощаешь? – ехидно спросил я, мысленно врезав ему кулаком в глаз. Ничего, это за мной не заржавеет, а пока пускай думает, что на коне. Так будет лучше.
Через минуту мы уже сидели за грубым деревянным столом, а высокая, дородная Элис тяжко бухнула перед нами на стол две огромные кружки темного пива. Кокетливо улыбнувшись нам, она повернулась и пошла обратно к стойке. Это была моя давняя знакомая, полную обнаженную грудь которой я столько раз тискал в крохотной каморке прямо на чердаке этого заведения. И сейчас я не удержался и ласково ущипнул из-под стола ее упругий зад. Она чуть дернулась и, полуобернувшись, шутливо замахнулась на меня пухлой рукой.
