Клайв Касслер - Навигатор
До прибытия в Багдад он убил одного священника, который числился активистом оппозиционного движения в Перу, требовавшего национализации шахт, принадлежавших его благодетелю. Уже на пути в Испанию он получил неожиданный приказ проникнуть в Ирак до вступления туда американских войск, поселиться в неприметной гостинице и установить контакты с нужными людьми.
Конечно, он был несколько раздосадован тем обстоятельством, что речь шла не об устранении человека, а лишь о похищении и вывозе из Иракского музея какого-то объекта. С другой стороны, положительным моментом было то, что он находился фактически на переднем рубеже американского вторжения, которое, несомненно, должно сопровождаться массовыми жертвами и разрушениями.
Он снова посмотрел на карту и удовлетворенно хмыкнул. До конечной цели оставалось идти несколько минут.
Глава 3
В чужом городе, где к тому же не горело уличное освещение, Карине пришлось немало потрудиться, чтобы отыскать в непроглядной темноте небольшое бетонное здание в старой части Багдада. Она приходила сюда только один раз, но днем и в мирное время, а не в разгар военных действий. Окна здания были заколочены досками, что делало его похожим на древнюю крепость. Уверенно приближаясь к массивной деревянной двери, она услышала вдали отчетливые ружейные выстрелы.
Повернув тяжелую металлическую ручку, она с удивлением обнаружила, что входная дверь не заперта, и без колебаний вошла внутрь. Тусклый свет масляных ламп слабо освещал лица сидевших за столом людей, склонившихся над чашками с чаем. В комнате стоял удушливый запах давно не проветриваемого помещения, сигарет, водопроводной трубы и давно не мытых тел.
Приглушенный шепот мужских голосов мгновенно утих, как будто чья-то невидимая рука нажала на кнопку выключателя. Большинство присутствовавших мужчин находились в тени, но она не могла не почувствовать, что в этот момент все они недружелюбно уставились на нее.
Через некоторое время из темноты, как из мрачного болота, вынырнули две темные фигуры, одна из которых проскользнула мимо нее к двери, отрезав пути к отходу. А другой мужчина направился к ней и довольно неприветливо прорычал по-арабски, пристально глядя на нее:
— Ты кто?
Он дыхнул на нее стойким запахом табака и чеснока. С трудом сдерживая естественный порыв отвернуться в сторону, Карина выдержала взгляд с гордо поднятой головой.
— Скажите Али, что его хочет видеть Микади.
Для арабских мужчин женская независимость имеет разумные пределы. В тот же миг чья-то сильная рука обхватила ее сзади за шею и больно сдавила, а стоявший перед ней человек выхватил длинный кинжал и направил на нее острие.
Карина невольно вскрикнула, призывая на помощь.
Неожиданно заскрипела дверь, после чего руки на ее шее заметно ослабли. На пороге стоял капрал О’Лири с автоматической винтовкой, ствол которой был прижат к голове стоявшего позади нее человека. Морпех услышал голос Карины по рации, настроенной на ту же частоту, что и прикрепленный к ее куртке передатчик.
Боевая машина пехоты была припаркована на другой стороне улицы, и ее мощные фары ярко освещали помещение домика, так что все присутствующие могли без труда заметить направленный на них ствол пулемета системы М-2. Кроме того, вдоль здания выстроился отряд морских пехотинцев с винтовками в руках.
Морпех продолжал пристально следить за человеком с ножом в руке.
— Все нормально, мэм?
— Да, все в порядке, — сказала она, потирая рукой шею. — Спасибо, капрал.
— К сожалению, плохое знание арабского языка не позволяет сообщить этому кретину, что я размажу его мозги по всей комнате, если он тотчас же не опустит нож.
Карина постаралась как можно точнее перевести его фразу, и это возымело действие. Кинжал со звоном упал на пол, и капрал тут же отшвырнул его ногой подальше от себя. Все остальные мужчины в комнате попятились назад и почти полностью скрылись в темноте.
В этот момент из-за плотной засаленной шторы раздался чей-то громкий голос:
— Мир вашему дому.
Карина ответила в традиционном арабском духе:
— Мир твоему дому, Али.
Из-за шторы показался мужчина и медленно обошел вокруг заставленного чашками и тарелками стола. Свет фар боевой машины осветил пухлое лицо и огромный мясистый нос. На бритой голове была нахлобучена вязаная шапка, а огромная майка с надписью «Нью-Йорк янкис» была слишком короткой, чтобы прикрыть волосатый живот с выпуклым пупком.
— Добро пожаловать, синьора Микади, — радушно улыбнулся мужчина и сложил руки на животе. — То же самое относится и к вашим друзьям.
— Ваш человек чуть было не выколол мне глаза ножом, — пожаловалась Карина. — Это следует расценивать как гостеприимство?
Маленькие хитрые глазки Али скользнули по телу Карины, а потом остановились на ее лице.
— Вы одеты в военную форму, — произнес он вкрадчивым голосом. — Вероятно, он принял вас за вражеского солдата.
Карина проигнорировала его объяснение.
— Я хочу с вами поговорить.
Али почесал пальцами кустистую черную бороду, в которой застряли крошки недавней еды.
— Разумеется. Давайте уединимся и выпьем чаю.
Морпех встревоженно посмотрел на нее.
— Хотите, чтобы я пошел вместе с вами?
— Нет, все будет нормально, — ответила Карина, внимательно оглядывая комнату. — Хотя я, конечно, не возражала бы против некоторой безопасности, на всякий случай. Вы же сами видите, что дом Али не предназначен для приема надежных клиентов.
Капрал понимающе ухмыльнулся, а потом выглянул в коридор и махнул рукой. В ту же минуту в комнату вошли четверо морпехов и заняли места у стен.
Между тем Али раздвинул штору, открыл металлическую дверь и подтолкнул Карину внутрь большой, ярко освещенной комнаты. В другой части здания жужжал специально установленный для этого случая электрогенератор. Пол и стены комнаты были устланы красивыми персидскими коврами, а небольшой телеэкран, соединенный с камерой внешнего наблюдения, детально отображал пространство перед домом, включая ощетинившуюся стволами боевую машину пехоты «хамви».
Али жестом пригласил Карину сесть на возвышение, устланное бархатными подушками, и предложил чаю. Она ответила решительным отказом, и он налил только себе стакан горячего напитка.
— Что заставило вас покинуть убежище в самый разгар военного вторжения?
Она встретила этот вопрос продолжительным испытующим взглядом.
— Я пришла сюда прямо из национального музея, который лишился многих тысяч самых ценных экспонатов.
