Уилбур Смит - Охота за слоновой костью
Грязь залепила фары, и теперь дорога была видна едва на двадцать шагов вперед.
Разболелась раненая спина, но голова оставалась ясной. Дэниэл кончиком пальца прикоснулся к носу, чтобы проверить координацию движений. Пока он ее не утратил.
Неожиданно он увидел впереди на дороге огни. Навстречу шел лесовоз, и Дэниэл сразу понял, какой шанс это ему дает. Он притормозил и осмотрел растительность по обочинам дороги в поисках просвета. Скорее почувствовал, чем увидел этот просвет в листве, и свернул туда.
Примерно пятьдесят шагов он еще пробивался сквозь почти непроходимую поросль. Ветви со всех сторон царапали корпус, трещали под колесами. Мягкая лесная почва засасывала шины, и «лендровер» быстро терял скорость. Наконец колеса погрузились до середины, и машина остановилась.
Дэниэл выключил мотор и погасил фары. Он сидел в темноте и слушал, как мимо проезжает лесовоз – на восток, в сторону Сенги-Сенги, по той же дороге, по которой проехал только что он сам. Когда рев мощного дизеля сменила тишина, Дэниэл пригнулся к рулю и собрался с духом: ему предстояло осмотреть рану в спине.
Он неохотно завел руку за спину и стал осторожно нащупывать рану.
Неожиданно он вскрикнул и отдернул руку. Включил внутреннее освещение и осмотрел порез на пальце, словно оставленный бритвой. Потом снова быстро протянул руку назад и осторожно ощупал рану. И громко, с облегчением рассмеялся. Ему в спину впился осколок стекла из разбитого заднего окна и остановился, дойдя до ребра. Длинный поверхностный разрез, из которого все еще торчит стекло.
Дэниэл вытащил осколок и осмотрел. Окровавленный и острый, да и кровотечение снова началось. «Но от этого не умирают», – заверил он себя, выбросил осколок в боковое окно и потянулся к аптечке, которая лежала сзади под видеообрудованием.
Трудно обрабатывать рану на спине, но Дэниэлу удалось обильно смазать ее бетадиновой мазью, неловко перевязать и завязать края бинта на груди. Все это время он прислушивался к гулу машин на дороге, но слышал только птиц, насекомых и животных.
Он отыскал фонарик и пешком вернулся к дороге.
Стоя на ее краю, Дэниэл осмотрел грязные колеи. Как он и надеялся, широкие шины лесовоза полностью стерли след «лендровера». Они были видны только там, где Дэниэл свернул. Дэниэл подобрал упавшую ветку и старательно стер их. Потом занялся листвой, поврежденной «лендровером», когда тот прорывался в лес.
Дэниэл придал ей как можно более естественный вид, стер грязь со сломанных ветвей, а сами ветви постарался скрыть, чтобы не бросались в глаза.
Через полчаса работы он уверился: никто не заметит, что здесь машина съехала с дороги и стоит всего в пятидесяти шагах от нее.
Почти сразу его работа подверглась испытанию. Он увидел огни, приближающиеся со стороны Сенги-Сенги. Дэниэл отошел в лес и лег на землю. Вымазал грязью лицо и тыльную сторону кистей. Его ветровку, темно-зеленую, нельзя заметить в свете фар.
Дэниэл смотрел, как по лесовозной дороге приближается машина.
Шла она медленно, а когда приблизилась, Дэниэл увидел, что это армейский транспорт, выкрашенный в камуфляжные коричневый и зеленый цвета. В кузове сидели солдаты-хита, и Дэниэлу почудилось, что в кабине рядом с шофером он заметил белый тюрбан Четти Синга, но в этом он не мог быть уверен. Один из солдат в кузове освещал фонариком обочины дороги.
Очевидно, его искали.
Когда луч пробежал по тому месту, где лежал Дэниэл, он локтем закрыл лицо. Машина, не снижая скорости, прошла мимо, и скоро шум ее мотора утих.
Дэниэл встал и пошел к застрявшему «лендроверу». Быстро отобрал нужные вещи, в первую очередь наручный компас. Упаковал в небольшой рюкзак. Из аптечки взял бинт, антисептики и таблетки от малярии. Еды в машине не было.
Придется жить тем, что даст лес. Нести рюкзак нормально Дэниэл не мог: возобновлялось кровотечение, поэтому он надел его на одно плечо. Он подумал, что рану следовало бы зашить, но не мог даже попытаться это сделать.
«Нужно до рассвета перебраться через траншею, – подумал он. – Это единственное место, где меня могут заметить и я уязвим».
Он оставил «лендровер» и пошел на запад. В темноте в густом лесу ориентироваться было трудно. Каждые несколько сотен ярдов Дэниэлу приходилось останавливаться и освещать фонариком компас. Почва была мягкая и неровная, и Дэниэл продвигался медленно, пробираясь между деревьями. Когда он добрался до траншеи, небо уже светлело.Дэниэл видел деревья на противоположном краю выемки, но МоМУ прошел здесь несколько недель назад и сейчас работал шестью или семью милями севернее. В этой части леса должно было быть пусто, если только Каджо и Четти Синг не послали патруль вдоль просеки, чтобы отрезать ему путь.
Все равно придется рискнуть. Дэниэл покинул укрытие среди деревьев и пошел через траншею. Ноги по щиколотку погружались в мягкую красную грязь, обувь засасывало. Каждую секунду он ожидал услышать окрик или выстрел и тяжело дышал от напряжения и усталости, когда добрался до опушки.
Он шел еще около часа, прежде чем устроить первый привал.
Уже было жарко и влажно, как в турецкой бане.
Дэниэл снял с себя всю одежду, кроме шортов и обуви, скатал в рулон и зарыл в мягкую лесную почву. Солнце и непогода выдубили его кожу, и он обладал естественным иммунитетом к укусам насекомых. В долине Замбези ему были нипочем даже укусы мухи цеце. Пока рана в спине не открыта, я в порядке, решил Дэниэл.
Он встал и пошел дальше. Направление определял по компасу и часам, подсчитывал шаги, чтобы примерно оценить пройденное расстояние.
Каждые два часа он десять минут отдыхал. По его расчетам, к ночи он покрыл десять миль. При такой скорости потребуется идти восемь дней, чтобы добраться до границы с Заиром, но, конечно, он не сможет поддерживать такой темп. Впереди горы, ледники, снега, а он остался почти без одежды. Делая гнездо во влажной листве и готовясь ко сну, Дэниэл подумал: «А интересно будет в таком наряде побродить по ледникам».
Когда он проснулся, света хватало лишь на то, чтобы рассмотреть перед лицом собственную руку. Он был голоден, рана на спине покрылась коркой и болела. Дэниэл попробовал прикоснуться ней и обнаружил, что она опухла и кожа горячая.
«Нужен укольчик», – подумал он и постарался как мог заново перевязать рану.
К полудню Дэниэл страшно проголодался. Под корой поваленного дерева он нашел гнездо жирных белых личинок. Вкусом они напоминали сырой яичный желток. «Все, что нас не убивает, делает нас жирнее», – заверил он себя и пошел дальше на запад, держа в руке компас. В середине дня ему показалось, что он узнал съедобные грибы, и он проглотил кусочек.
