Ульмас Умарбеков - Приключения 1972—1973
Тамара поникла и молчала довольно долго. Потом грустно заметила:
— Давно его не видела.
— С тех пор как переехали в Берги?
— Да.
— И это вас так печалит?
— Трудно сказать. Пожалуй, теперь уже нет. Наверно, это было не настоящее. Да и вряд ли мы ужились бы. У него тяжелый характер, непонятный. Иногда мне даже становилось страшно.
Дзенис повернулся к девушке и ободряюще заглянул ей в глаза.
— Давайте, Тамара, будем откровенны. Вы, когда уходили от хозяйки, не порекомендовали ей другую квартирантку?
— Да что вы! Хозяйка и слушать бы меня не стала. Под конец мы с ней здорово разругались.
— Наверно, это было не без участия вашего друга.
— Да, пожалуй, так.
— Расскажите все по порядку. Как вы познакомились с этим парнем? Что было дальше?
— Познакомились на улице, там же около дома. Я шла с работы. Он со мной заговорил, спросил, где тут живут Андерсоны.
— Вы их знали?
— В нашем доме Андерсонов не было. Сейчас уже не очень помню, как было дальше. Разговорились. Он пригласил меня в кино. Сперва я отказалась. Но он был очень такой обходительный, вежливый. Потом стали встречаться чаще. Ходили на танцы.
— Ив один прекрасный вечер он попросил у вас разрешения зайти к вам домой?
— Откуда вы знаете?
— Нетрудно догадаться.
— Я ему объяснила, что это невозможно. Хозяйка нас обоих выставила бы за дверь. В ее глазах это был бы смертный грех. Однако он не унимался, просил познакомить его со старухой. Уверял, что сможет подмазаться к хозяйке. Ему очень хотелось поглядеть, как я живу. А я все не могла решиться. Боялась оказаться на улице.
— Ведь он мог и без вас подняться в квартиру.
— Что вы! Лоренц никого к себе не впускала.
— А потом друг посоветовал вам сменить жилье?
— Ну а в новой квартире ваш парень имел возможность приходить в гости?
— Он зашел всего один-единственный раз. Хотел остаться на ночь. Я не позволила. На том дружба кончилась. Через несколько дней увидела его с другой девушкой.
Дзенис насторожился.
— Не помните, как она выглядела, эта девушка? Смогли бы ее узнать?
— Наверно, могла бы. Небольшого роста, худенькая.
Помощник прокурора достал из кармана фотографии
нескольких девушек.
— Возможно, одна из этих?
Тамара рассматривала снимки.
— Вот эта.
Дзенис утвердительно кивнул.
— Да, чуть не забыл. Вы случайно не знаете адрес этого молодого человека?
— Он говорил, живет у какого-то дружка. Кажется, в Чиекуркалне.
— А кем работает?
— Не то механиком, не то слесарем. Кажется, в какой-то мастерской на улице Бирзниека — Упита. Я его однажды там встретила. В спецовке бежал в магазин за папиросами.
— «Беломор» курит?
— Вы и это знаете про Алика?
— Алика?!
Теперь настала очередь Дзениса удивиться. До этого момента все совпадало. И вдруг новое имя. Он был убежден, что девушка назовет совсем другое. Впрочем… Алик?.. А почему бы и нет?
— Спасибо, Тамара. Простите, что я вас так долго задержал. Всего вам доброго.
Получасом позднее Дзенис внимательно изучал вывески на улице Бирзниека — Упита. Его привлекла небольшая вывеска на воротах, сообщавшая, что там помещается гараж некоего предприятия. Дзенис зашел, отыскал заведующего, и они долго беседовали.
Помощник прокурора тщательнейшим образом изучил личные дела, просматривая записи в журналах, путевые листы, наряды на работу, звонил в адресный стол Управления внутренних дел. И, уже оказавшись снова на улице, вспомнил, что еще не обедал. Дзенис отправился в ближайшее кафе. Прежде чем сесть за столик, он подошел к телефону-автомату и позвонил Трубеку. Следователь оказался на месте.
— Борис, слушай меня внимательно, — негромко сказал Дзенис. — В десять вечера выезжаем на операцию. Будем брать вчерашнего героя, который пытался задавить врача Страуткалн. Встреча — в управлении. Позвони Соколовскому, чтобы обеспечил опергруппу и машину. Найди также и Робежниека. Он нам тоже понадобится.
— Шеф, но нельзя же две ночи подряд без сна…
— За меня не беспокойся. Сейчас пойду домой и часок-другой вздремну. До вечера!
2Шестибалльный морской ветер с разбойничьим посвистом куролесил среди редких домиков прибрежного поселка.
Где-то совсем рядом послышался не то хруст сухих листьев, не то скрежет жести. Казалось, кто-то крадется около дома. Но никого не было. Никого, кроме этого неугомонного морского ветра, уныло трубившего о близости осени, о налетающих с северо-запада штормах, когда даже бывалые рыбаки не отваживаются выходить в море.
Потом ветер неожиданно стих. Но тишина была обманчивой. Ветер притих на несколько мгновений. Затаился, но был рядом.
И вдруг тишина взорвалась. Налетевший шквал бешено рванул кровлю с дома. Жалобно заскрипели сросшиеся сосны.
Семь человек гуськом неслышно шагали через спящий рыбацкий поселок. Время от времени вспыхивал карманный фонарик. Тонкий луч вырывал из темноты то табличку с названием улицы, то номер дома. И сызнова все заливала и выравнивала темнота.
Буря разыгрывалась все сильней, все ожесточенней становились порывы ветра, все громче и отчаянней его завывания и свист. Поселок словно растворился в этой осязаемой, но невидимой лавине ревущего воздуха.
Капитан Соколовский остановился у одноэтажного небольшого дома у подножия дюны и сказал Дзенису:
— Здесь!
Калитка не поддавалась, наверно, требовался какой- то особый прием. Два милиционера поспешили на помощь капитану.
Осторожно пробираясь, Дзенис и Соколовский проникли в сад и обошли вокруг дома. Ставни на окнах были закрыты. Свет нигде не пробивался.
— Возможно, еще никого нет, — шепотом заметил капитан.
— Что ж, подождем. Но, полагаю, он дома. Наверно, спит уже. Расставь своих людей под окнами, на случай, если вздумает бежать. Робежниек пусть подождет в саду. Позовем, когда будет надо.
Дзенис говорил все это Соколовскому прямо в ухо, но ветер подхватывал слова и относил в сторону. Капитан больше догадывался, чем слышал.
Втроем с Трубеком они остановились перед входной дверью и постучали. Громко и нетерпеливо, как люди, которым некогда ждать.
За ставнями заблестел электрический свет. Послышались шаги.
— Кто там? — спросил женский голос.
