Анатолий Ромов - Поединок. Выпуск 17
— Это то, что вам нужно? Было в холодильнике. Я сначала не заметил. Всюду смотрел и ничего не заметил, кроме бутылки джина. Потом увидел сверху какую-то металлическую полоску, а за нею щель. Я сунул туда руку и нащупал это. Браслет здесь, будьте покойны, браслет и еще куча всяких штучек. Ну, было совсем нетрудно. Полицейский сидел в машине. Это был Джордж, мой приятель, старина Джорджи-Порджи. Он ужинал и меня даже не заметил. Я прошмыгнул сзади и прямехонько в коровник. И эта штука была в холодильнике, как вы и сказали. — Он провел рукой по своим колючим, стриженным ежиком волосам. — Раз-два — и готово. Да, сэр!
Джон взял коробку в руки. От нетерпения пальцы плохо слушались. Щелкнул золотой застежкой и приподнял крышку. Первое, что он увидел, — браслет. Точно такой, каким его описала Энджел — широкая золотая лента и пять маленьких золотых пластинок, свисающих с нее. Некоторые были повернуты лицевой стороной вверх. Видны буквы: И, Д, А. В коробке лежали и другие драгоценности: серьги, ожерелье, золотое кольцо с большим сверкающим камнем. Бриллиант? Но он едва взглянул на них. Другая вещь привлекла все его внимание — катушка с магнитной лентой от их магнитофона. Он вынул ее и перевернул. К катушке приклеена бумажка, и на ней его собственным аккуратным почерком выведено:
«Мендельсон. «Морская тишь и счастливое плаванье».
Какое-то время он бессмысленно взирал на катушку, раздумывая: это та пленка, которую я не нашел в гостиной. Потом постепенно им овладело возбуждение. Это последняя пленка, которую он записал. Рассчитана она на полчаса звучания. Мендельсон продолжается минут десять. Значит, в конце катушки оставалось почти двадцать минут свободной пленки.
Зная Линду, он угадал почти точно. Не любовные письма, а магнитофонная запись. Запись чего? Какого-то компрометирующего разговора? Вероятно. Даже наверняка… Когда он записал Мендельсона? Примерно неделю назад. Выходит, где-то в течение прошлой недели, после того как пришли отчеты о его выставке…
— Вот так номер! — донесся до него голос Бака. — А это что за штуковина? Лента от пишущей машинки или что?
Не все ли теперь разъяснилось? У Линды — любовник. (Кто? Стив Риттер? Считай пока, что Стив.) После провала выставки Линда решает: «Джон не годится мне в мужья. Я нашла другого. Он подходит больше, но мне надо суметь это устроить». И Линда, будучи Линдой, подстраивает в гостиной компрометирующую сцену и украдкой включает магнитофон.
Успех достался ему так легко, что он прямо-таки обалдел от нахлынувших мыслей. Вынул кольцо и стал рассматривать. Камень — настоящий бриллиант? А жемчуг ожерелья если не природный, то культивированный. Мог ли Стив Риттер позволить себе делать такие дорогие подарки? И, если он был прав насчет Линды, разве это мог быть Стив, в любом случае? Разве Линда могла так глупо обманывать себя, считая, что дорога к лучшей жизни откроется перед ней с помощью Стива Риттера?
Нет, конечно же ее любовником был не Стив Риттер. Теперь он ясно это понял. Если бы это и вправду был Стив, она никогда бы не призналась. Признание было ложью — или полуложью. Подразумевалось, что любовник у нее есть, но этот любовник вовсе не Стив.
В таком случае кто же? Кто-то из компании Кэри? Должно быть, так. Брэд? Нет, это не Брэд. Брэд был со мной в Нью-Йорке в то время, когда произошло убийство. Мистер Кэри? Но как это может быть, если в те месяцы, когда роман должен был развиваться, мистер Кэри лежал в больнице. Значит, Гордон Морленд?
Гордон Морленд, бегавший по лесу вместе с фермерами! Гордон Морленд, непримиримо враждебный, все больше и больше укреплявший Стива Риттера в его подозрениях!
Возбуждение почти опьянило Джона. Пленка была в его руках. Все, что нужно сделать, — достать магнитофон и проиграть пленку. Тогда он все узнает. Где же можно прослушать ее? У Фишеров? А почему бы и нет? Магнитофон испорчен, но его можно починить. Да, утром он пошлет одного из ребятишек в Питсфилд. И когда проиграет пленку, когда узнает…
Все опасности, подстерегавшие его, внезапно показались ему мнимыми, ерундовыми — даже полицейский около дома.
— Послушай, Бак, ты сможешь уговорить полицейского пустить тебя в дом?
Лицо мальчика засияло от удовольствия:
— Вы, правда, хотите, чтобы я снова пошел туда — прямо в дом?
— Думаешь, тебе удастся его уговорить?
— Шутите! Я могу уговорить старину Джорджи-Порджи купить мне космический скафандр за двадцать пять долларов…
— Тогда слушай. Сделай так, чтобы он пустил тебя в дом. Ты знаешь, как выглядит магнитофон? Увидишь его в гостиной, рядом с проигрывателем. Похож на переносной проигрыватель в кожаном футляре. Ты обязательно его узнаешь. Открой окно в гостиной, то, что обращено к лесу, выброси магнитофон на клумбу и снова выходи через парадную дверь. Потом улучи минутку, забери магнитофон и принеси сюда.
— Здорово! — восхитился Бак. — Просто здорово! Вы только посидите и подождите. Вот и все. А Малыш Супер-Бак Риттер в момент выполнит свою миссию.
Он улыбнулся, ударил себя в грудь и скрылся между деревьями.
XXГордон Морленд? Ожидая Бака, Джон сидел на солнце около кустов тсуги, раздумывая о своем возможном противнике. Гордон Морленд всегда производил на Линду сильное впечатление. Он был знаменитостью — тем, чем Джон должен был стать и не стал. И кроме того, он был связан с Роз двойной связью — как с женой и как с сотрудницей. Идеальные условия для состязания. Линда, вероятно, была удовлетворена тем, что ей удалось увести мужа из этой шикарной пары, проводящей целые зимы в фешенебельных уголках Европы. Это снова было повторением той ситуации — с Паркинсонами и Рейнсами, — разъедающее душу стремление соперничать с людьми другого, более аристократического круга. Линда, поймавшая в свои сети Гордона Морленда и выманивающая у него подарки; Линда, для которой этот роман был той изощренной тайной, которая укрепляла ее веру в себя, — после провала своих надежд на быстрый успех Джона решила: «Надо заставить Гордона жениться на мне».
Теперь он сумел восстановить события. На днях, как раз перед тем, как пришло письмо от Чарли Рейнса, Линда пригрозила Гордону магнитофонной записью. «Разведись с Роз и женись на мне, а иначе…» Это могло бы повлиять на кого-то другого, например на Брэда, но с Гордоном Морлендом не вышло. Гордон Морленд — вроде старого мистера Кэри, он сработан из гранита. Нет, Линде не удалось принудить его, ради нее, психопатичной, не имеющей и гроша за душой женщины, бросить жену, чья поддержка была его куском хлеба с маслом и обеспечивала ему уютное, респектабельное существование в качестве кумира компании Кэри. На этом они столкнулись. И он попросил отсрочки? Вероятно. А потом… Конечно же! Эффектное появление Линды на дне рождения Вики было задумано не только для того, чтобы унизить его, Джона. Давно уже следовало понять, что с его женой все обстоит куда сложнее, чем кажется на первый взгляд. Под прикрытием этого продуманного спектакля Линда скрывала окончательную угрозу. И пока она рассказывала всей компании Кэри о его решении отказаться от места, она обращалась прямо к Гордону Морленду: «Видите? Джон окончательно доказал, что он мне не подходит. Ну и прекрасно. Если мне не удастся заставить его переменить свое решение, то это конец. Так что будьте готовы!»
