Сергей Плеханов - Приключения-85
Медведь лежал в зарослях кедровника. Слабый ветерок дул со стороны зверя, поэтому они подошли к нему почти вплотную. Шатун встрепенулся, заревел сердито и сразу же пустился наутек.
Несмотря на огромный рост и видимую неуклюжесть, он с такой прытью мчался через кустарник, что только потрескивали ветки. Первым выстрелил Нельвид. Одностволка его треснула слабо, будто щелкнул сломанный сучок. Медведь, на одно мгновение повернув к ним голову, словно удивившись непонятному звуку, кинулся в кусты. Еще минуту в кустах мелькали его лохматые штаны.
Аккет выстрелил сразу за Нельвидом. Потом полностью разрядил магазин, стреляя зверю вдогонку. Медведь скрылся в кустах.
— Пло-хо-о. Идти назад надо-о! — начал Нельвид своим мягким, тянущим голосом. — Хозяина гонять нельзя. Обидится.
Аккет оборвал его:
— Теперь далеко не уйдет. Сколько стреляли — и чтобы не попасть! Идем! — И он бегом побежал к тому месту, где скрылся зверь.
Долган шел по следам собак и думал: что же могло случиться? Почему собаки запутались в кустах? Где же хозяин? Если он ехал на нарте, то почему нет ни его, ни нарты? И тут снова услышал собачий вой. Охотник вышел из кустов и увидел их. Собаки бегали по высокому снежному бугру и скулили. Вожак же, задрав морду вверх, выл.
Подойдя ближе, Долган остановился. На снегу тут и там валялись клочья оленьей и собачьей шерсти. Недалеко виднелась полузанесенная снегом нарта. Чуть в стороне, у кустов, из-под снега торчала собачья морда с оскаленными зубами. Замерзшая.
Долган стоял и оторопело соображал, что же произошло здесь несколько дней назад. Наконец вожак перестал выть, бросился к нарте и лапами стал разрывать слежавшуюся корку снега. Снег кусками летел в стороны.
Охотник срубил крепкую палку и стал помогать собаке. Долган не обладал сильным воображением, но, вывернув большой окровавленный ком снега, увидев на бугре отпечатки огромной когтистой лапы, представил всю разыгравшуюся здесь несколько дней назад трагедию.
Путник был опытный каюр, это сразу заметил Долган. Собак он привязал за самую верхушку кедровника, которая теперь оказалась сломленной. Так всегда делают каюры, чтобы во время пурги собак не занесло снегом. Сам же путник, видно, устроился в кукуле возле нарты. Сколько дней он здесь прожил, неизвестно.
Из-за рева пурги, снежной круговерти ни путешественник, ни собаки не могли услышать приближения медведя-шатуна. Схватка была короткой. Сильному зверю ничего не стоило разделаться с человеком. Крепкие же ремни, которыми были привязаны к верхушке кедровника собаки, сыграли свою роковую роль — они не могли помочь хозяину и четыре из них были убиты. Потом отломилась ветка…
Долган вытащил нарту. Ни юколы, ни мяса, ни других продуктов, с какими путники отправляются в дорогу, не было. Рядом валялись порванные в клочья теплые вещи: меховые брюки-канайты, кухлянка, кукуль. Тут же охотник нашел маленький походный топорик, чайник и кастрюлю. Потом вытащил из-под снега ружье. Путнику не удалось использовать его. В обоих стволах заряжены патроны.
Больше часа Долган ковырял снег. Странно было то, что он не обнаружил следов самого человека. Кровавые куски снега еще ничего не говорили. Кровь могла быть и убитых собак.
«Словно сквозь землю провалился, — размышлял охотник, — не мог же медведь съесть его без остатка. А может, унес?» Надежда на то, что найдутся хотя бы останки путника, удерживала Долгана. Он по-прежнему разгребал палкой и руками снег. Однако, не найдя больше ничего, решил возвращаться домой. Сложив найденные вещи на нарту, он привязал к ней ремень и, перекинув через плечо, хотел было идти, но неожиданно остановился. В десяти шагах от куста из-под снега, еле заметный, торчал кусок брезента. Долган подошел, потянул за край, но брезент пристыл, не поддавался. «Палатка! — Дернул сильнее и вытащил мешок. — Мясо или юкола, — подумал, — все пригодится. Кормить собак же надо», — бросил его на нарту.
Сделал еще один круг, внимательно осматривая все подозрительное. Когда стал возвращаться к нарте, нога его неожиданно провалилась в снег. И тут он увидел валенок. Подцепил его ногой и вскрикнул от боли. Валенок был тяжелый, будто камень. Из него торчала человеческая нога.
Надо было быстрее уходить от этого страшного места. Где-то поблизости мог быть «хозяин» тундры, а коряк совсем не хотел с ним встречаться.
К вечеру стало холодно, и Сергеев чаще вскакивал с нарты и бежал следом — грелся. Солнце, огромное и холодное, наполовину зависло за сопку и слепило ярко-оранжевым светом путникам глаза. Аретагин все чаще взмахивал остолом на уставших собак, которые все чаще стали переходить на шаг, хватать зубами снег, уже хрипели, а не лаяли. «Устали бедняжки, — думал лейтенант, глядя на собак, — но ничего, уже скоро приедем, тогда отдохнем».
Но избушки Долгана не было.
— А ты мимо не проехал? — спросил он нетерпеливо у каюра. — Смотри, вон следы нарты. Может, Долган или Самсонов проехал?
— У Долгана нет нарты, — сказал Аретагин, притормаживая собак и разглядывая следы. — Скорее всего охотник ездил, Опарин. Видите, в обратную сторону поехал. А избушка Долгана вот-вот покажется.
Они ехали еще часа полтора, когда Сергеев увидел слабый дымок, поднимающийся из-за зеленых кустов кедрача.
— Наконец-то, — лейтенант толкнул Аретагина. — Дома Вася. Ух как напьемся чаю!
— Хорошо чайку с дороги выпить, — оживился каюр. Весело крикнул на собак, и те, почуяв запах дыма и уловив в голосе хозяина радость, ускорили бег.
Но едва нарта выехала из-за кустов, как Сергеев увидел курящееся пятно пожарища. Снег вокруг растаял и осел, и пепелище было видно издали. Несколько головней все еще дымили, источая едкий запах гари. Аретагин остановил нарту, и Сергеев первым спрыгнул на снег. Он в задумчивости глядел на дымящиеся головни, что остались от избушки охотника. Рядом безмолвствовал Аретагин.
— Выходит, сгорел, — наконец нарушил молчание каюр и горестно покачал головой.
— Кто сгорел?
— Долган сгорел, видите, карабин валяется, — Аретагин кивнул на охотничий карабин Долгана.
Лейтенант и сам видел. Он, осторожно ступая на грязный пепел, поднял металлические части, что остались от карабина.
— А вот и топор, — сказал Аретагин. Он нашел длинную палку и ковырял ею в пепле.
— Как же так? — Сергеев рассмотрел карабин и не мог согласиться с Аретагином. — Не мог Вася сгореть.
— А вот кастрюля, канистра, — Аретагин выковыривал из пепла немудреные железные вещи охотника и выбрасывал их на снег.
Лейтенант взял канистру и покачал головой. Она была разорвана по шву мощным взрывом. «Бензин, видно, был, — подумал с горечью Сергеев. — Встретились, чай попили… Надо же так…»
