Луи Буссенар - Под Южным крестом
Соседство белых пагубно не только для туземных растений, но и для туземной расы, которая быстро вымирает.
Наступал час разлуки. Уже вдали показался густой черный дым, стлавшийся над сандгерстским прииском, над поредевшими окрестными араукариями и магнолиями, уже начавшими подсыхать.
Борьба шла в сердце Кайпуна, ставшего опять Жаном Кербегелем. Он не знал, что ему делать. Ему жаль было расстаться с полянами, по которым он так свободно и весело гонялся за казуарами и кенгуру. С другой стороны, в нем зарождалось нежное чувство к отыскавшемуся дяде и новым друзьям. Европейцы убеждали Жана Кербегеля вернуться в Европу и занять свое скромное место на родине, но в качестве Кайпуна он никак не мог решиться бросить великодушных дикарей, которые так радушно приняли его к себе, когда он умирал с голода, и делились с ним последним куском.
Наконец Дику Мэн-Найту удалось убедить его. Молодой мулат на своем гортанном наречии привел одичалому европейцу такие веские доводы, что тот решился, наконец, сделать выбор.
Бледный, со слезами на глазах, бросил Жан последний взгляд на туземцев, расставил руки, как будто желая прижать к сердцу всех своих черных братьев, потом схватил бумеранг, разломил его надвое, бросил обломки на землю и воскликнул надорванным голосом:
— Здесь умер Кайпун! ..
Спустя час после этого фура подъехала к сандгерстскому вокзалу. Грузчики при помощи лебедки поставили ее на открытую платформу, вся компания уселась внутри фуры, и поезд покатил в Мельбурн.
Обнаружив при первой встрече с врагами удивительную разговорчивость, американец все остальное время не раскрывал рта. Он охотно позволил доктору лечить рану, которую сам же доктор ему нанес, но не сказал больше ни одного слова по поводу сделки, которую предложил французам.
Последних очень тревожило это не то притворное, не то искреннее равнодушие. Они дивились тому странному обстоятельству, что ни Боскарен, ни его клевреты не делали попытки отбить свое сокровище. У них даже начало зарождаться сомнение, не напали ли они на ложный след, не сыграли ли с ними самую непозволительную комедию. Появилось даже подозрение, что в бочках находится вовсе не то, что они думали.
Вскоре, однако, сомнения рассеялись. Фрикэ просверлил в каждом бочонке по отверстию, и из них посыпался золотой песок. Но что же, в таком случае, значила эта безмятежная самоуверенность янки, который терял все, чем так дорожил и он, и вся клика? Чем объяснялось его спокойствие, ведь в будущем ему надлежало быть переданным в руки правосудия?
Андрэ, доктор, Пьер де Галь, Фрикэ и даже Князек — все внимательно следили за пленниками, подстерегая малейшее их движение, малейшую попытку наладить связи с внешним миром. Но это ни к чему не привело. Ни пират, ни ландлорд, ни Сэм Смит не сделали ни одной подозрительной попытки. До самого приезда в Мельбурн они сохраняли полнейшую невозмутимость, ни разу себя не выдав.
Когда поезд стал подходить к огромному вокзалу, о каких в Европе не имеют даже понятия, лесовик прервал молчание и заговорил, обращаясь преимущественно к Фрикэ:
— Надеюсь, господа, что я не был надоедливым спутником и мое присутствие в фуре до некоторой степени содействовало благополучному окончанию вашего путешествия. Согласитесь, что мне ничего бы не стоило натравить на вас сотню молодцов, что кончилось бы для вас очень плохо.
— Да и для них также, мистер Сэм Смит.
— Пожалуй. Во всяком случае, я поехал с вами совершенно добровольно, потому что вы вспомнили услугу, которую я вам оказал, избавив от диггеров вместе с мистером Кербегелем.
— Я уже сказал, что вы свободны.
— Очень приятно. Теперь вам нечего бояться лесовиков. Теперь вы находитесь в цивилизованной стране, в благоустроенном городе с тремястами тысячами жителей. Надеюсь, вы позволите мне удалиться?
Друзья переглянулись между собой. Господин Андрэ встал и сказал:
— Вы спасли жизнь моему названому брату. Вы свободны, уходите. Теперь мы квиты.
— Спасибо вам, джентльмены. Я иного и не ожидал.
Он исчез в момент остановки поезда, соскочив на ходу и обменявшись странным взглядом с мистером Голлидеем, который улыбнулся сатанинской улыбкой.
— Теперь поговорим с вами, мистер Голлидей, — продолжал Андрэ. — Вы нас поманили ложной надеждой, хотя нам и очень не нравилось вступать в сделку с таким негодяем, как вы. Вы дали нам понять, что не прочь выдать своих товарищей. Допустим, что мы согласны, почему же нет? Ведь пользуются на войне даже самые знаменитые генералы шпионами-перебежчиками. Цель иногда действительно оправдывает средства. Что вы на это скажете?
— Ничего.
— Хорошо. Через два часа вы будете в тюрьме, а ваши бочки будут взяты под секвестрnote 16.
— Сделайте одолжение.
Андрэ прямо с вокзала отправился к прокурору или, как это называется по-английски, к генерал-атторнею, и имел с ним продолжительный разговор. Внимательно выслушав подробный рассказ о таинственном деле европейцев, о преступлениях бандитов моря и суши, о борьбе с ними друзей Андрэ, атторней печально покачал головой.
— Я боюсь, сэр, — сказал он господину Андрэ, — что, несмотря на все ваши старания, несмотря на вашу бдительность, вас в конце концов все-таки обманули и провели. Относительно американца я могу сказать только то, что мы сразу же предадим его суду. Но вы и сами, я думаю, понимаете, что казнь негодяя не возвратит вам украденную девушку. И еще: вы вполне уверены, что в этих таинственных бочках, извлеченных со дна озера Тиррель, заключается золото? Уверены, вы говорите? Хорошо. Во всяком случае, вы можете рассчитывать на мое содействие. Если бы даже эти негодяи не были виноваты перед английским правительством, если бы они не топили английские корабли, я все-таки стал бы помогать вам во имя правосудия, во имя солидарности честных людей всех наций. Знайте, сэр, что во всякое время дня и ночи я буду готов принять вас по вашему делу и выслушать всякое сообщение.
Долголетний опыт не обманул старика-атторнея. Секвестрованные, опечатанные казенной печатью бочки содержали в себе… ни что иное, как свинец. Но дело в том, что у бочек было двойное дно, куда хитрые разбойники насыпали золотой песок, чем и ввели в заблуждение Фрикэ, который пробуравил бочки.
Когда этот печальный факт был официально констатирован, наши друзья повесили носы; их надежда на успех почти угасла. Новый случай еще больше показал размеры их неудачи.
На другой день после разговора Андрэ с атторнеем Фрикэ ходил по пристани унылый и грустный, стараясь развеяться среди толкотни.
Он встретил одного из бывших товарищей по несчастью, которого знал во времена, когда, умирая от голода, таскал тяжести на пристани. Этот человек задумчиво смотрел на землю, покрытую угольной пылью.
![Филип Фармер - Властелин тигр [= Владыка тигр, Бог-тигр, Властитель тигр, Лорд Тигр]](/uploads/posts/books/25287/25287.jpg)
