Луи Буссенар - Капитан Ртуть
Казалось, путь был свободен, враг окончательно бежал. Бойцы закончили спуск, до лагеря оставались какие-нибудь полчаса. Импровизированные носилки продвигались медленно, каждый шаг отдавался стонами раненых.
Теперь кортеж[53] двигался по опушке небольшого леса. Вдруг вдалеке послышался звук трубы.
— Парламентеры![54] — радостно воскликнул Ртуть. — Капитуляция![55] Да здравствует Франция!
Остальные подхватили здравицу. Послышались даже слабые возгласы раненых.
Неожиданно из леса раздался выстрел — один-единственный.
— Смерть Ртути! — выкрикнул высокий женский голос.
Бомба инстинктивно успел загородить собой капитана.
— Ох! — И он схватился за плечо.
Несколько человек кинулись в кусты, но лошадь, пущенная галопом, уже уносила стрелка.
— Негодяйка! — взревел Бедняк. — Опять она! Стреляйте! Стреляйте!
— Нет! — приказал капитан Ртуть. — Эта несчастная жаждет моей смерти, я даю ей свободу, мы еще встретимся.
Наконец отряд прибыл в лагерь.
ГЛАВА 7
Что сталось с Ртутью? — В лесу. — Пушки. — Двое суток спустя. — Дочь Переса. — Успеет ли он? — Долой кровавое знамя! — Да здравствует Франция!
Читатель помнит, как капитан Ртуть бежал из обиталища доньи Альферес. С большим трудом юноша выбрался из карнеро, чудом спасся от пожара, получил ожоги, но все же нашел в себе силы вскочить на лошадь и пустить ее галопом в сторону Пуэблы.
Но наш герой переоценил свои силы. В висках у него стучало, дыхание останавливалось, глаза заволакивала пелена, руки отказывались держать повод. Неужели пришла смерть? Капитан ничего не видел, не ощущал и не понимал.
Ртуть упал с лошади. К счастью, он не зацепился в стременах[56]. Некоторое время пролежав без движения на дороге, молодой человек собрал все силы, прополз, цепляясь за кусты, под сень деревьев и потерял сознание. В бреду ему представлялись бессвязные картины, фантастические видения, ускользающие и безобразные.
Неожиданно воспаленный мозг сконцентрировался на одной картине, ясной и четкой, как реальность. Ртуть представил себя беспомощным пленным. Он хотел бежать, бороться — ведь его товарищи, знамя и любимая Франция в опасности, — но не мог пошевелиться, как будто связанный, парализованное тело отказывалось подчиняться.
Приказ не выполнен! Враги застанут французов врасплох и перебьют, а товарищи посчитают его трусом и дезертиром. Потом — военный совет, приговор — и мать узнает, что он дезертир… Все исчезло. Юноша снова впал в бесчувственное состояние.
Никто не знает, сколько длилось беспамятство. Ртуть проснулся, пришел в себя и долго ничего не мог понять. Где он? Что с ним произошло? Почему вокруг лес? Закрыв глаза, капитан попытался собраться с мыслями. «Бедняк! Где Бедняк? Ах да — лассо, карнеро, побег, прекрасная и злая мексиканка, пожар!..»
Теперь Ртуть вспомнил все. И тут же ему пришло в голову, что они с Бедняком не выполнили задание, от которого зависела судьба французского лагеря. Конечно, не выполнили! Наверняка его товарищ тоже попал в ловушку, ведь и сам он спасся только чудом.
Французов разбили по его вине! Ртуть вскочил и пошатнулся, от слабости он едва стоял на ногах. Что же, капитан, разве ты не мужчина? Он собрал всю свою волю, сосредоточился, вдохнул полной грудью целительные лесные запахи.
Внезапно послышался тяжелый орудийный залп. Это пушка! Там шла битва! Без него!
«Ртуть! — приказал капитан самому себе. — Оправдай свое прозвище, вставай и мчись туда, куда зовут тебя долг и честь!»
Он бросился вперед на непослушных ногах. Понемногу силы вернулись к нашему герою, мозг прояснился, глаза вновь обрели зоркость, а ноги — ловкость.
Внезапно мимо уха просвистела пуля. Сначала Ртуть не понял, в чем дело. Он совсем забыл, что на нем мексиканский наряд. Вторая пуля!
— Франция! Франция! — закричал капитан во все горло.
Французские солдаты преградили ему путь штыками. Беглец попытался объясниться. Ртуть! Стрелкам было знакомо это прозвище, но у капитана не было времени на разговоры. Он потребовал, чтобы его немедленно провели к де Тюсе, пусть даже в качестве пленного. Солдаты согласились. Наконец-то Жан Делорм снова увидел палатки с французским флагом.
Силы вернулись к юноше. Он забыл о ранах на лице, об ожогах на руках и шее, выпрямился и расправил плечи.
— Командир, мы поймали на дороге мексиканца. Он говорил, что вы его знаете.
Командира терзали опасения. Дело в том, что шпион, рассказавший ему об отношении защитников Пуэблы к знамени, исчез. Де Тюсе боялся ловушки, с тревогой думал он о смелых солдатах, посланных к форту Лорето, и даже не взглянул на вошедших. Но тут послышался звонкий голос:
— Капитан Ргуть прибыл в ваше распоряжение.
Де Тюсе поднялся, посмотрел на говорящего и вдруг, оттолкнув охранников, заключил его в объятия.
— Ты, мой мальчик! Живой!
— Вы думали, что я убит, командир?
— Ты пропадал двое суток.
— Двое суток? Неужели? А где мой друг, Бедняк?
— Он вернулся и доложил о твоем исчезновении.
— А наше задание?
— Он выполнил его…
— Один?
— Тебя же не было…
— Какой храбрец! Он успел вовремя?
— Да, мексиканцы получили хороший урок, о котором долго будут помнить.
Капитан был взволнован до глубины души, на глазах у него показались слезы.
— Бедняк, дружочек мой, как я тебе благодарен! Но не стоит больше об этом. Командир, скажите, вы не сочли меня дезертиром?
Де Тюсе протянул ему руку.
— Даю руку на отсечение, если подобная мысль пришла мне в голову хоть на мгновение.
— Спасибо, командир.
— Но расскажи, что с тобой произошло?
В нескольких словах Ртуть поведал о своих злоключениях.
— Все эти неприятности, — добавил он, — дело рук таинственной женщины — доньи Альферес. Кто она? Отчего ненавидит французов лютой ненавистью?
Де Тюсе покачал головой.
— Да-да, я слышал об этом удивительном создании. Говорят, она молода и красива. Кажется, это дочь Бартоломео Переса, самого фанатичного приверженца Хуареса. Мне рассказывали — не знаю, правда ли это, — что в одном из столкновений, которые здесь нередки, французы сожгли его дом и убили жену, мать этой девушки. Тогда она поклялась отомстить и встала во главе партизанского отряда, который организовала на свои деньги — она очень богата. Вот все, что я знаю… Эта чертовка кажется вездесущей, появляется и исчезает, действует сразу и тут и там, без страха и жалости. Донье Альферес приписывают такие жестокости, в которые не хочется верить…
