C Горбатов - Янтарная страна. Рассказы и повесть
Ракета стремительно неслась ближе и ближе к Луне. Теперь я сосредоточил свое внимание на столь интересующих астрономов кратерах Коперника, Кеплера и Тихо Браге, окруженных далеко расходящимися светлыми лучами, относительно происхождения и значения которых ученые строят всевозможные теории.
Странная тревога заставила меня схватиться за подзорную трубку — и все теории рассыпались прахом. Профессора — очень рассеянные люди. Так часты случаи, когда профессор ищет шляпу, надетую на голову, ищет перчатки, натянутые на руки. Меня сердила отправная точка многих рассуждений: отсутствие атмосферы делает невозможной органическую жизнь. Но человек существует не потому, что его легкие пьют кислород из воздуха, — нет, человеческие легкие существуют потому, что на Земле атмосфера. Человек приспособляется к атмосфере. Будь она плотнее, чем на Земле, органы дыхания были бы иными. С уменьшением на Земле запасов воздуха легкие будут уменьшаться, как постепенно атрофируется у человека одна из кишок, от которой теперь остается только маленький и почти ненужный червеобразный отросток. В далеком будущем человек будет довольствоваться не большим количеством воздуха, чем довольствуются теперь рыбы, вдыхающие жабрами воздух, растворенный в воде. Земные ученые не допускают мысли о жизни на Луне, рассуждая, что невозможно организму переносить огромные колебания температуры на Луне — от 200 градусов жары лунным днем и до 200 градусов холода лунной ночью. Но если русские на земном полюсе холода — в городе Верхоянске — благополучно живут при 50 градусах жары летом и при 70 градусах холода зимой, то почему бы лунным людям не приспособиться к условиям существования на Луне, как русские ухитрились приспособиться к холоду земному?
Подобные мысли проносились у меня в мозгу, когда я рассматривал сияние лучей, окружающих кратер Тихо Браге. Может быть, на Луне есть люди…
Я направил полет ракеты в центр лунного диска: в Срединный залив великого лунного Океана бурь.
7Я приник лицом к массивному стеклу иллюминатора. В черном небе блестели разноцветные немерцающие огни звезд. Раскаленное красное солнце в пылающей короне из протуберанцев склонялось к горизонту. Огромный диск Земли, в тринадцать раз больший, чем Луна на земном небосводе, сиял в самом зените.
Ракета неслась в пяти-шести километрах над поверхностью Луны, над Срединным заливом, по направлению к кратеру Птолемея. Дикие скалы громоздились внизу, блеск солнца резал глаза. Черные тени от скал казались бездонными пропастями.
Мое тело вдруг стало странно легким. Нужно было привыкнуть к условиям лунного притяжения. Надо было по-новому рассчитывать движения. А пока вместо шагов получались прыжки, руки двигались не плавно, но рывком. Особенно осторожно нужно было обращаться с приборами.
Внезапное дрожание всего корпуса заставило меня броситься к приборам. Они работали исправно. Я взглянул в западный иллюминатор: до самого горизонта простирался дикий, безжизненный ландшафт. Я открыл ставни восточного иллюминатора и сразу почувствовал сильный удар, парализовавший мои движения. Я увидел около десяти огромных оранжевых шаров, несущихся на мою ракету из-за зубчатой стены черных гор. Линия шаров стала растягиваться вправо и влево, окружая мою ракету.
Я не уменьшил скорости движения ракеты, и кольцо таинственных шаров неслось по одному со мной направлению, не приближаясь ко мне и не отставая.
Но вдруг кольцо разорвалось и в несколько секунд шары растянулись цепью перед ракетой. Чем ближе я подлетал к ним, тем сильнее становились неведомые удары. Собрав последние силы, я дотянулся до аппаратов и остановил ракету. Она повисла над мертвыми скалами.
Итак, таинственные шары были сильнее меня. Повинуясь неведомой мне команде, они перестроились, растянувшись цепью влево от ракеты, и двинулись на меня. Я опять получил удар, заставивший меня застонать, и сразу понял: меня гонят направо.
8Красные шары гнали мою ракету над сухой равниной Моря облаков. Я наблюдал через иллюминатор дикие каменные просторы. Вдруг вдалеке, у самого горизонта, взвились к черному небу обломки скал, на лету разламываясь и крошась на мелкие куски. Взрыв! Мгновение — и все по-прежнему было неподвижно, и я увидел лунный кратер на том месте, которое до взрыва было совершенно плоским.
Ракета метнулась в сторону, потом выровнялась и понеслась дальше. Мой снаряд попал в сферу взрыва, но чудесный материал ракеты оказался стойким, я же лежал на полу с разбитым локтем. Поднявшись, я остановил ракету и посмотрел на шары. Они тоже остановились.
Я начал опускаться. Кратер стал расти мне навстречу. Его диаметр равнялся трем или четырем километрам.
Шары низко спустились и вдруг понеслись вверх, прямо на меня, видимо, приказывая мне подняться. Ракета взвилась на высоту двадцати километров, едва не столкнувшись с каким-то черным шаром, стоявшим неподвижно в вышине. Ракета остановилась. Красные шары застыли в отдалении. И тут я простым глазом увидел, что из нижнего клапана черного шара выпал прозрачный, как стекло, цилиндр. И через секунду внизу летели разбитые взрывом скалы и камни. На месте взрыва появился новый кратер. Так я раскрыл тайну образования лунных кратеров.
Мой «дианит» был слишком слаб в сравнении с взрывчатым веществом лунных людей, с неизвестной для меня целью взрывающих поверхность луны. Уже свыше ста тысяч кратеров на одной только стороне Луны, обращенной к Земле, образовано взрывами лунного сверхдианита. На склонах больших кратеров лунные люди взрывают кратеры маленькие, названные учеными Земли «паразитными» кратерами.
Черный шар, предводительствуя оранжевыми, направился к системе светлых лучей кратера Тихо Браге. Ближайший светлый луч оказался не чем иным, как многоэтажным зданием, сияющим, как кристалл, в ослепительном свете солнца.
В верхней части этого здания распахнулись полукруглые двери и в образовавшееся отверстие медленно влетел черный шар, а за ним последовали оранжевые. Вот уже скрылся последний шар, а дверь не затворилась. И, положив руку на руль, я направил свою ракету к черному отверстию.
9Некоторое время ракета летела среди полного мрака. Но вот вдалеке мелькнула светлая вертикальная щель. Это был вход в колоссальный ангар. Его возносящиеся выше башни Эйфеля стены были разделены на множество круглых ячеек. В эти своеобразные громадные соты влетали, как пчелы, шары. Беглый подсчет давал 1500–2000 шаров. Половина пустующих ячеек говорила, что добрая тысяча шаров находится в данную минуту на работе. Откуда-то извне доносился ритмичный машинный гул. Это были первые звуки, которые я услышал на Луне. Взрывы, образовавшие кратеры, были абсолютно бесшумны, в необозримых котловинах лунных морей не было воздуха. Здесь же был шум, — значит, был и воздух.
