А Парамонова - Пробуждение: магическая печать (СИ)
— Успокойся, Ларс! — Эмма подняла глаза и увидела протянутую руку.
Бросив на притихшего рыжика победный взгляд, девушка ухватилась за неё и была вытянута из воды одним быстрым движением. Оказавшись на твердой поверхности, она собиралась поблагодарить парня и не смогла вымолвить ни слова. Такой яркой красоты она еще не видела. Все внутри словно онемело: зрение, слух, обоняние и осязание превратились в один непроницаемый портал между ними. Он был красив, красив и статен. Немного смуглое лицо юноши излучало твердую уверенность. Гордо вскинутая голова, ровная осанка и крепкие плечи. Он не был похож на Макса, которым Эмма залюбовалось в день знакомства. Нет, они были разные, словно день и ночь.
Спаситель был немного выше её друга. Он был более строен, чем Макс и, в полную противоположность блондину — имел темные короткие волосы на более узком, породистом лице. Ровный нос был идеально пропорционален, как и все в нем. На левой скуле парня, почти у виска, скрываемого разделенной пробором челкой, виднелась красивая темная родинка, а над правой верхней губой, почти у самого её уголка, была точно такая же вторая.
Эмма застыла как завороженная. Её ладонь в его руке приятно покалывала, направляя тепловые импульсы по всему телу. Но, состояние безмолвного восхищения длилось не долго, и мгновенно сменилось раздражением, когда она заметила на себе скользящий взгляд его наглых глаз. Догадаться, почему он пялится на её грудь, было не сложно. От воды и ветра ей стало холодно, а мокрая блузка плотно прилипала к телу. Эмма вспыхнула, и выдернула свою руку из такой, казалось нежной, но крепкой мужской ладони. Парень тихо усмехнулся, и его губы скривились в порочной улыбке. В этот момент это лицо уже не казалось Эмме таким притягательным. Сейчас она чувствовала что-то на грани неприязни с отвращением.
— Глядя на тебя сейчас, я уже не думаю, что поступок Ларса так глуп, как мне показалось вначале, — произнес он медленно и с расстановкой.
При этом его глаза снова оказались в районе её груди. Эмма опустила глаза и покраснела еще больше: две злосчастные пуговицы были расстегнуты, и взору нахала предстала её грудь в кружевном тонком лифчике.
— О, прошу, не надо, — промурлыкал «спаситель», когда она начала судорожно приводить себя в порядок.
Эти слова стали последней каплей и, неожиданно как для себя, так и для парня, она дала ему пощечину. Повисла тишина. Уже выбравшийся из воды Ларс тихо присвистнул. Эмма взглянула на парня перед ней и съежилась: на щеке горел след от её руки, а в глазах пылала тихая ярость. Одним рывком он оказался к ней так близко, что казалось, она сейчас задохнется. Крепкие руки больно сжали плечи, и он прошипел ей в ухо:
— Никто, слышишь? Никто не смеет вести себя так со мной!
Эти слова он произнес с такой уверенностью, что Эмма чуть было не начала извиняться за свое поведение, но вдруг кто-то оторвал его от неё и встал впереди. Этим кем-то был Макс. Эмма не видела его налитых кровью глаз и взбешенно раздувающихся ноздрей, но она чувствовала, как его трясет. Ситуация собиралась стать угрожающей: трое парней и она, одни на озере. По паре фраз, которыми они перекинулись, она поняла, что Макс и темноволосый терпеть друг друга не могут, рыжик же стоял в стороне и не вмешивался.
— Какого черта ты столкнул её в воду, Альгадо?
— Вообще-то, — медленно проговорил тот с полным равнодушием в голосе, — стянул её Ларс, — он сделал паузу, дабы насладиться, как рыжик вжался в пирс под брошенным на него уничтожающим взглядом Макса. — А я, всего лишь, помог ей выбраться из воды.
Он снова замолчал и посмотрел на девушку:
— Теперь вижу, что зря.
В его словах было столько презрения, что Эмму передернуло. Макс сжал кулаки.
— С чего ты вообще полез помогать? Это же ниже «вашего святейшества».
Парень гневно сверкнул глазами, но ответил так же спокойно и холодно:
— Её блузка.
— Что её блузка?
— Она — бордовая, идиот! — он закатил глаза. — Я подумал, что она — одна из наших. Пошли, Ларс!
С этими словами он кивнул рыжику и вместе они направились к берегу. Макс сделал глубокий вдох и, повернувшись к девушке, спросил:
— Ты в порядке?
Она дрожала. Осень только началась, и здесь, на юге Германии было тепло, но ветер быстро охладил мокрые вещи и Эмма озябла.
— Пойдем, — он кивнул на сооружение у пирса. — Там мы сможем взять полотенца и потом добежать до твоего дома.
— А может быть, ты сам сходишь, а я подожду?
— Рыться в твоих вещах? Уволь!
В помещении друзья нашли шкаф, откуда достали несколько теплых махровых полотенец. Эмма завернулась в одно из них пока Макс выжимал её джинсы и блузку. Немного неловко, но это было, как если бы на месте парня оказался, к примеру, её крестный. Ничего сверхъестественного — просто родной человек. Девушка улыбнулась своим мыслям: ей определенно нравился Макс, но это было совсем не то, что она испытывала когда-то к своему несостоявшемуся жениху.
«Все парни такие разные, — думала она, наблюдая за тем, как её друг разглаживает джинсы. — Одни кажутся такими милыми и замечательными. Они с первой встречи находят дверь доверия в твоем сердце, холят, лелеют тебя, носят на руках. И ты думаешь, что это любовь, веришь, что он — единственный, видишь, что никто другой тебе не нужен. А потом, внезапно, он остывает к тебе… Он предает тебя… И ты понимаешь, это — не любовь, а ты — не единственная, а просто очередная. Ты ему не нужна… А он нужен тебе?»
Эмма снова посмотрела на друга. Что она знала о Максе? Совсем немного и в тоже время она знала все: они нравились друг другу, они помогали друг другу. Но они были знакомы всего на всего — трое суток, и это рассмешило девушку.
— Что, — Макс быстро оглядел себя, — смешно выгляжу? — он посмотрел на неё с укором. — Я твои вещи, между прочим, в порядок привожу, а ты угораешь.
Эмма не могла остановиться. Бывает же такое, как это говорят — «смешинка в рот попала». Слезы текли по щекам, и Эмма схватилась за живот.
— Ну, все! — отбросив джинсы на стол, парень схватил её и, подняв на руки, прижал к себе. — Если ты сейчас же не прекратишь, я… я тебя поцелую.
Эмма резко распахнула глаза. Смех прекратился, а внутри поселилось какое-то странное ощущение. Страх? Нет, она не боялась. Волнение? Но она не испытывала ничего подобного в этот момент. Глядя в глаза цвета грозы она поняла, что ждет. Да, она ждала. Ей вдруг стало жутко интересно, как это будет, она хотела удостовериться в том, что именно чувствует к своему недавно обретенному другу.
Макс медлил, брови девушки взметнулись вверх и в нетерпении она спросила:
