Том Шервуд - Люди Солнца
И, оглянувшись на своего друга Фалькона, кивнул.
Фалькон, также улыбаясь, прошёл в центр образованного людьми кольца. Встал между кострами. Сел, скрестив ноги и положив на колени расслабленные кисти рук. И вдруг медленно поднялся над плацем!! На ярд! Потом на высоту человеческого роста! И потом ещё выше!
– Ну а теперь, – громко сказал Ламюэль, заставив всех вздрогнуть, – чтобы Иннокентий не взялся утверждать, будто Фалькон поднялся на очень тонких, или вообще невидимых канатах, прикреплённых к крышам строений… Ведь мы сейчас стоим внутри двора…
И перевёл жестом руки взгляды с себя на Фалькона. И тот, медленно в воздухе повернувшись, скользнул за кромку крепостной стены и за ней исчез.
– Сила!! – охрипшим от волнения голосом выговорил маленький гость.
– Мистер Том! – взволнованно проговорил Генри. – Я обязательно составлю надлежащий документ об этом событии! И пусть он хранится среди самых важных бумаг замка «Шервуд»!
А Чарли, не сводя глаз с кромки стены, напряжённо спросил:
– Побежим туда?
– Уже не нужно, – раздался вдруг за нашими спинами голос.
Отвернувшись от так притягивавшей нас стены, мы увидели спокойно стоящего и улыбающегося Фалькона.
Звонко стуча каблуками, к нему подошёл Гювайзен фон Штокс и торжественно проговорил:
– Я буду иметь счастий, если смочь стать фашим учеником, майстер!
– Охотно приму в ученики, милый Штокс! И, в свою очередь, прошу меня зачислить в ученики для изучения химии!
Я был ошеломлён и тяжело дышал. Все те невероятные приключения, которые случились в моей жизни, – были ничем по сравнению с увиденным только что. Но из состояния оцепенения, вызванного крайним изумлением, меня вдруг выдернули.
Вечер подарков
– Мастер! – раздался хорошо знакомый мне голос, традиционно обещающий важные новости.
Я, покачнувшись и поморгав глазами, пришёл в себя и взглянул на японца. И на человека, который мне уже был знаком! Почтальон шагнул и протянул мне запечатанный лист. Я взял его, сломал сургуч, развернул. Покачнулся ещё раз. Нет! Такой силы переживания, мчащиеся одно за другим, выдержать трудно.
– Готлиб, – хрипло сказал я и протянул ему лист.
И он, быстро взяв, громко прочёл:
– «Благодати и радости на все времена! Вошли в гавань Гамбурга. Караван возвращён в полном составе. На счёт Тома Шервуда в Любекский банк поступило тридцать пять тысяч фунтов. Более того. В Мадрасе попросились в эскорт два Плимутских корабля. Десять тысяч фунтов везу наличными. Прибудем в Бристоль в полдень 10 августа[12]. Энди Стоун».
И вот, весьма, весьма большая группа людей, самых разных возрастов и характеров, – все стояли и смотрели на меня. А я, как на Локке, был обязан распоряжаться.
– Братцы, – произнёс я, заставляя голос быть твёрдым. – Завтра прибывает «Дукат». И мне немедленно нужно ехать к Алис, помогать готовить таверну к открытию. Но у нас объявилось вдруг ещё много забот! Дети, птенцы нашего чудесного Штокса! Вам – трудное и важное поручение. У Милинии, у нашей милой принцессы сегодня день рождения. Шестнадцать лет – магический возраст! В шестнадцать лет худенькие, босоногие, беззаботные и восторженные гусенички превращаются в волшебных бабочек, очаровательных и прекрасных. Этот день рождения Милиния должна всю жизнь вспоминать с восторгом и нежностью. Поэтому. За короткое время, Омелия, Файна! Нужно придумать и подготовить разнообразные сцены торжества и веселья.
Кивнув на их реверансы, я продолжил:
– Готлиб. Нужно к вечеру подготовить большой зал на втором этаже восьмиугольной башни. Так, чтобы там можно было устроить бал, а также приготовить всё, что придумают Омелия и помощницы.
Готлиб, кивнув, коротко сказал:
– Сделаем.
– Робертсон! У нас есть собственная церковь, и в ней могут обвенчаться Барт и Милиния (музыкант и принцесса радостно переглянулись, крепко взялись за руки). Но, пока церковь не освящена, – она просто здание. Поэтому. Немедленно скачи в «Девять звёзд» и пригласи к нам русского священника, Ивана. Пусть он совершит нужные обряды и сделает Барта и Милинию такими же счастливыми, как счастливы сегодня Симония и вот Готлиб.
Робертсон сделал лёгкий поклон и быстро ушагал в сторону конюшен.
– Дэйл. Приготовь к заселению все наши жилые домики.
– На улице капитана Гука? – с готовностью кивнув, спросил он.
– Что? – переспросил я.
– Как-то так получилось, что главную улицу, на которой на ночь Тай вывешивает фонари, мы стали называть по имени Гука, капитана с загадочной треуголкой.
– Отлично, – я широко улыбнулся. – Так вот все домики на этой улице нужно вымыть, меблировать, оснастить постельным такелажем. Хорошо бы, кстати, найти человека на весьма значительную должность – замкового кастеляна.
– Грэта у нас всегда возится с постельным бельём, и охотно.
Грэта, покраснев, торопливо сделала книксен.
– Отлично, – улыбнулся я её смущению. – Выдели ближний к нам домик под кастелянную и кабинет для Грэты. Кстати, если захочет, пусть там и живёт. Не знаю, сколько матросов с «Дуката» решат остановиться в «Шервуде», но приготовить следует все жилые места, чтобы было с запасом. И уже сейчас нужно разместить наших гостей Матиуша, Оливера и Стива, у них позади долгая дорога со множеством испытаний, – а также портовых мальчишек.
– Сила! – тут же пискнул кто-то из них.
– А за углем когда? – демонстрируя готовность работать, спросил Матиуш.
– Ну уж, разумеется, не сегодня. Сегодня – праздник, «Шервуд» будет петь и плясать на дне рождения принцессы. И, Барт, наверное, будет разумно, если вы с Милинией обойдёте все наши мануфактурки и пригласите на вечернее веселье всех желающих. Зайдите сначала к Брюсу в рукодельную мастерскую, он проведёт вас по всем цехам.
Барт и Милиния снова радостно переглянулись.
– Кристина и Анна-Луиза. На ваши хрупкие плечи ложится задача приготовления обильного ужина. Потому что Эвелин, думаю, поедет со мной к Алис, и вернёмся мы только к вечеру.
– Всё исполним, – сияя улыбкой, воскликнула Анна-Луиза. – Не беспокойтесь, милорд!
Кристина, обхватив ладонями её руку, согласно кивнула.
– Ламюэль и Фалькон. Сообщите на ферму о сегодняшнем празднике. Пусть Себастьян и его родные тоже приедут!
– Охотно и радостно сделаем, мистер Том.
– Ну тогда что же, братцы. За дело!
Взяв у Готлиба письмо Стоуна, я подошёл к почтальону.
– Мне уже заплатили! – как бы отгораживаясь от меня, он вскинул перед собой руки.
