Уилбур Смит - Леопард охотится в темноте
— От старика ты ничего не добьешься. — Бухарин вынул изо рта мундштук из черного дерева и закашлялся, прикрывая ладонью рот. — Он весь высох, не чувствует боли, не чувствует страданий. Посмотри в его глаза. Фанатик.
— Согласен, эти сангома способны на самогипноз и становятся невосприимчивыми к боли. — Питер нетерпеливо посмотрел на часы. — Ну, где этот переводчик?
Только через час в деревню доставили заключенного из лагеря. Он упал перед Питером на колени, что-то бессвязно бормоча и протягивая закованные в наручники руки.
— Встань! — Питер повернулся к сержанту. — Сними с него наручники и приведи сюда старика.
Вусаманзи вывели на центр деревенской площади.
— Скажи, что я ему отец, — приказал Питер.
— Мамбо, он ответил, что его отцом был человек, а не гиена.
— Скажи, что я люблю его самого и его людей, но он вызвал мое неудовольствие.
— Мамбо, он ответил, что полностью счастлив, если вызвал неудовольствие вашей чести.
— Скажи, что он солгал моим людям.
— Мамбо, он ответил, что надеется сделать это снова.
— Скажи, что я знаю, что он защищает и дает пищу врагам государства.
— Мамбо, он ответил, что считает тебя сумасшедшим. Здесь нет врагов государства.
— Очень хорошо. Теперь обратись ко всем. Повтори, что я хочу узнать, где спрятались предатели. Скажи, что никто не пострадает, если они приведут меня к этим предателям.
Переводчик встал перед безмолвным строем женщин и детей и произнес длинную и пылкую речь. Ответом ему были все те же ничего не выражающие взгляды. Один ребенок заплакал, мать перекинула его под мышку и сунула распухший сосок в рот. Снова стало тихо.
— Сержант! — Питер Фунгабера отдал несколько приказов резким тоном, и руки Вусаманзи стянули за спиной веревкой. Один из десантников связал нейлоновый канат удавкой и перебросил конец через балку деревянного бункера для маиса. Вусаманзи подвели к бункеру и набросили петлю ему на шею.
— Теперь скажи его людям, что пытки закончатся немедленно, как только кто-нибудь из них согласится показать нам, где спрятались предатели.
Переводчик заговорил, но тут его перебил Вусаманзи:
— Проклинаю любого, кто заговорит с этим псом. Я приказываю вам молчать, что бы ни случилось. К тому, кто нарушит мой приказ, я буду приходить из могилы. Так приказываю я, Вусаманзи, повелитель вод.
— Приступайте! — приказал Фунгабера, и сержант потянул канат.
Петля затянулась на шее старика, и скоро он вынужден был встать на цыпочки.
— Достаточно! — приказал Фунгабера. — Прикажи им говорить.
Переводчик начал уговаривать, а потом просто умолять женщин, но лишенный возможности говорить Вусаманзи своим свирепым взглядом, всей своей волей заставлял их молчать.
— Сломайте ему ногу, — приказал Фунгабера.
Сержант подошел к старику и дюжиной ударов приклада раздробил ему левую ступню. Женщины, услышав, как захрустели старые хрупкие кости, стали завывать.
— Говорите! — приказал Фунгабера, но не услышал ничего, кроме жалобного плача.
— Ломайте другую ногу!
Когда приклад раздробил мелкие кости правой ступни Вусаманзи, старик повис на канате, а сержант отошел в сторону и с улыбкой стал наблюдать за отчаянными попытками старого колдуна ослабить давление веревки на шею и устоять на искалеченных ногах.
Теперь заплакали все женщины, а дети заревели во весь голос. Старшая жена подбежала к своему мужу и протянула к нему руки.
— Не трогайте ее! — приказал Фунгабера охранникам, попытавшимся оттащить старуху.
Немощная старуха попыталась поднять Вусаманзи, но у нее не было сил справиться даже с таким истощенным телом. Ей удалось только немного ослабить давление веревки на гортань и тем самым продлить агонию старика. Старик широко открыл рот, ловя воздух, губы его покрылись белой пеной. Он что-то хрипел.
— Послушайте, как поет этот старый петух и кудахчет его древняя курица! — Питер Фунгабера улыбнулся, а солдаты одобрительно захохотали.
Вусаманзи умирал долго, но наконец замер, подняв лицо к небу. Его жена опустилась на колени и запричитала, ритмично раскачиваясь.
Питер Фунгабера подошел к русскому. Бухарин прикурил очередную сигарету и пробормотал:
— Грубо и безрезультатно.
— Мы ничего не добились бы от этого старого дурака. Нужно было устранить его и установить определенное настроение. — Питер вытер концом шарфа подбородок и лоб. — Результаты есть, полковник, посмотри на лица женщин.
Он заправил шарф и направился к женщинам.
— Спроси, где спрятались враги государства, — приказал он, но едва переводчик начал говорить, старуха вскочила на ноги и подбежала к ним.
— Вы видели, как ваш господин умер, не сказав ни слова! — закричала она. — Вы слышали его приказ. Я знаю, что он вернется.
Питер Фунгабера перехватил стек и нанес короткий удар под ребра. Старуха вскрикнула и упала. У нее разорвалась увеличенная из-за эндемической малярии селезенка.
— Уберите ее, — приказал Фунгабера, и один из десантников за ноги утащил старуху за хижину.
— Спроси, где спрятались враги государства.
Питер медленно шел вдоль строя и внимательно смотрел каждой женщине в глаза, чтобы определить степень страха. Он не торопился и остановился наконец у самой молодой матери, похожей скорее на девочку, чем на молодую женщину. Ребенок был привязан к спине полосой голубой ткани с узором.
Он стоял и долго смотрел на нее, потом схватил за запястье и вывел на центр площади, где догорал костер.
Ногой он собрал тлеющие остатки дров в кучу и подождал, пока они разгорятся. Потом он вывернул девушке руку, заставив опуститься на колени. Женщины постепенно замолчали и стали смотреть на них..
Питер Фунгабера развязал узел и снял ребенка со спины девушки. Это был мальчик — упитанный, с кожей цвета дикого меда, с круглым от материнского молока животиком и пухлыми ручками и ножками со складочками на запястьях и лодыжках. Питер легко подкинул его и поймал за ногу. Младенец висел головой вниз и жалобно кричал.
— Где спрятались враги государства?
Лицо ребенка раздувалось и темнело от прилива крови.
— Она говорит, что не знает.
Питер Фунгабера высоко поднял ребенка над костром.
— Где спрятались враги государства?
Повторяя вопрос, он опускал ребенка на несколько дюймов.
— Она говорит, что не знает.
Питер вдруг опустил ребенка прямо в огонь, и тот отчаянно завизжал. Питер поднял руку и поднес ребенка к лицу матери. Пламя опалило брови и ресницы ребенка, кудряшки на его голове.
— Скажи ей, что я медленно зажарю этого поросенка и заставлю ее его съесть.
Девушка пыталась выхватить ребенка, но Фунгабера не давал ей этого сделать. Потом девушка выкрикнула одну фразу и стала повторять ее. Женщины вздохнули и закрыли лица ладонями.
