Фернандо Гамбоа - Последний тайник
Хатч в ответ ехидно усмехнулся и сказал:
— Я очень рад, что вы так сильно в этом уверены, мисс Брукс, а потому вы двое (он посмотрел сначала на Кассандру, а затем на меня) спуститесь в этот водоем самыми первыми.
***Нырять в сенот нам предстояло следующим утром, и Касси решила посвятить остаток этого дня изучению изображений, нарисованных на стенах коридора, ведущего в пещеру. Перед этим она попросила нас с профессором составить ей компанию.
Взвалив себе на плечо сумку, в которой лежал портативный компьютер с программой, позволяющей переводить на испанский язык иероглифы майя, я вместе с Касси и профессором снова спустился во внутреннюю часть пирамиды.
— Я, признаться, думал, что ты позвала меня с собой из-за моего неотразимого обаяния и прекрасного чувства юмора… — ворчливо говорил я, шагая по лестнице. — Но на самом деле я нужен тебе в качестве носильщика твоего компьютера.
— Нет-нет, ты ошибаешься, Улисс, — поспешно возразила Кассандра. — Ты еще можешь пригодиться для того, чтобы отгонять от меня москитов и передвигать различные тяжелые предметы.
— Мы для женщин — всего лишь дешевая рабочая сила, — усмехнулся профессор. — Но хуже всего то, что нас такая роль вполне устраивает.
— Все из-за этого чертова тестостерона...
— А мне он нравится, — ласково прошептала у меня за спиной Кассандра. — Выделишь для меня этой ночью немножко тестостерончика?
— Посмотрим.
— Улисс, ты постепенно теряешь чувство собственного достоинства, — заявил профессор.
— А вам завидно?
— Если честно, то да, — ответил, весело хихикнув, Кастильо.
Он шел впереди меня, и я хлопнул его сзади ладонью по плечу.
— Не расстраивайтесь, проф. Может, мы найдем в пещере какую-нибудь мумию вашего возраста, а в придачу еще и виагру.
Беззаботно болтая, мы даже не заметили, как спустились лестнице и снова оказались в коридоре, который уже окрестить «коридором с рисунками».
Я находился в этом помещении уже в четвертый раз, но, тем не менее, снова открыл в нем новые для себя символы и изображения, удивляясь тому, насколько искусно древние художники использовали те или иные оттенки цвета, чтобы показать различия в положении тел и движениях внешне вроде бы одинаковых персонажей. Вокруг каждого рисунка располагались вереницы иероглифов, с помощью которых майя описывали события, связанные с определенным человеком или мифическим персонажем, и указывали даты этих событий. В довольно просторном коридоре длиной более чем двадцать метров было изображено как минимум тридцать сцен. Они были нарисованы не только на стенах, но и на потолке, и поэтому я направил луч своего фонарика вверх, поскольку лампочки были настолько тусклыми, что не позволяли хорошо разглядеть рисунки, расположенные на высоте трех метров.
Пока профессор и Кассандра занимались изучением рисунка, на котором жрец в великолепном головном уборе из перьев попугая ара вырывал сердце из груди воина, облаченного в шкуру леопарда, и бросал его в пасть Ах-Пуча, я разглядывал изображения, помещенные на потолке. Честно говоря, я не очень-то надеялся понять их смысл, но чувствовал, как меня очаровывает сила, излучаемая этими древними персонажами. Но после того как я целый час бродил взад-вперед по коридору, мне поднадоели все эти украшенные разноцветными перьями правители, жертвоприношения и казни и я стал подумывать о том, а не пора ли вернуться в лагерь и завалиться спать. Внезапно мой взгляд остановился на небольшом рисунке, который находился прямо над порогом, отделяющим коридор от пещеры, и который, сам не знаю почему, буквально приковал к себе мое внимание.
Я тщательно разглядывал этот рисунок, пытаясь понять, Что же в нем такого особенного. На стене было изображено похожее на змею уродливое зубастое существо, украшенное зелеными перьями и находившееся рядом с двухколесной повозкой, на которой лежало что-то вроде большого каменного ящика. «Это, возможно, глупо, — подумал я, — но раз уж мы здесь, надо бы сфотографировать этот дурацкий рисунок».
В этот момент ко мне подошел профессор.
— Что это ты фотографируешь? — поинтересовался он.
— Да так, ничего особенного. Просто вон тот рисунок чем-то привлек мое внимание, и я решил его сфотографировать.
— Позволь-ка взглянуть, — сказал профессор, направляя на рисунок луч своего фонарика. — Это, похоже, какой-то бог. И что любопытно, так это… Он изображен рядом с… О Господи! — удивленно воскликнул профессор. — Мисс Брукс, идите скорее сюда!
Кассандра тут же подбежала на зов профессора и направила на рассматриваемый нами рисунок луч своего фонаря. Тут же издав изумленный возглас, она испуганно отступила на шаг.
— Это невозможно, — прошептала она. — Если только…
— Вы можете мне объяснить, чем вас так сильно поразил этот рисунок? — спросил я, чувствуя, что меня начинает раздражать странное поведение моих друзей.
Кассандра посмотрела на меня с таким видом, как будто я был виноват в том, что не смог разглядеть на этом рисунке того, что увидели на нем она и профессор.
— Дело в том, — начала объяснять Касси, снова уставившись на рисунок, — что здесь изображен бог Кетцалькоатль, рядом с которым находится деревянная повозка.
— Ну и что?
— А то, что, насколько известно ученым-историкам, колесо как таковое появилось в Америке лишь с прибытием туда испанцев. В цивилизации древних майя, Улисс, колёса не использовались.
Потрясший моих друзей рисунок был самым последним из целой серии изображений, которая начиналась на одном краю потолка и заканчивалась на противоположном. Эти изображения, как поняла Кассандра из сопровождавших их иероглифов, рассказывали в хронологической последовательности о том, как дети бога Кетцалькоатля несколько раз прошли вдоль русла реки, чтобы посетить город Яшчилан. Появившись там в последний раз, они обратились к жрецам за помощью и сделали невероятно огромное подношение богу Ах-Пучу в виде золота и драгоценных камней. Затем эти бородатые светлокожие боги, изображенные на рисунках в виде Кетцалькоатля, отправились на юг в населенный пункт, расположенный в горах и называвшийся «Город Храма», и никогда уже больше не появлялись в Яшчилане. Они увезли с собой нефритовую статуэтку пернатого змея, подаренную им жрецами в знак признательности за сделанное ими подношение Ах-Пучу, а также таинственный каменный ящик, в котором, как сказали жрецам эти дети Кетцалькоатля, лежало их священное сокровище.
— По всей видимости, эти рисунки передают историю прибытия в город тамплиеров, — пробормотал профессор, не сводя завороженного взгляда с потолка. — Они рассказывают о том, как тамплиеры появились здесь, опустили свои сокровища в сенот и затем отправились восвояси. На это указывает очень много признаков, и если Кассандра правильно интерпретировала эти рисунки и иероглифы… — Профессор посмотрел в сторону пещеры, в которой были заметны голубоватые отблески, исходившие от поверхности воды, и сказал: — Я думаю, что можно смело утверждать: все сокровища ордена тамплиеров покоятся сейчас на дне вон того водоема.
