Станислав Жейнов - Другой
Сергей: — На муре всякой, будем ездить?
Игорь: — Свои надо уметь делать. Люди, у вас, живут плохо. Свинство, ездить на дорогих тачках.
Сергей: — А я купил себе дорогую тачку. Потому, что хочу ездить на хорошей машине.
Игорь: — Флаг в руки, но помни, что живешь, за счет других… Только, я не понял, ты про какую машину? — Про грузовые, так это совсем другое…
Сергей: — "Субару" я себе взял, в кредит… за семьдесят штук…
Игорь: — Это правда? Чего ж раньше, не похвастался? И почему, мы на таете катаемся, а не на?..
Сергей: — Потому, что знаю, что чморить начнешь… Нудь свою, про справедливость и несправедливость…
Игорь: — Конечно начну.
Сергей: — Ну убей меня теперь за это! Надо же, какая скотина, купил себе хорошую машину…
Игорь: — Убивать не буду, но повторю, — это скотство. Очень жаль, что мой друг стал жлобом… Уоррен Бафет — второй в списке Форбс, тратит сто тысяч в год, — заработок, средней американской семьи, — а мог бы… Мог бы! Но, у него есть совесть…
— Сам ты жлоб, — сказал Сергей. — Играть еще будем?
— Сдавай.
Пауза.
Сергей: — А сам, как на "бумере" ездил…
Игорь: — Эта машина стоила двадцать тысяч. Это — допустимый предел.
Сергей: — Кто, его определил?
Игорь: — Я. Хотя сейчас считаю, что был неправ. Это много…
Я опять заснул. Не знаю, сколько проспал. Во сне ругался, сначала с Сергеем, потом с Игорем, потом с обоими, а когда открыл глаза…
Игорь: — … именно, так, как в Китае! Или еще на триста лет: коррупция, опричнички, алкоголизм, и широкая русская душа…
Сергей: — "Бл…", не трогай Россию!
Игорь: — Слышишь, ты, защитник Росси. Ты с ментами разберись, которые в ресторанах на столы мочатся, в качестве оплаты.
Сергей: — Я разберусь!
Игорь: — Ты разберешься! Ты, с мое, по Европе покатайся, а потом сравни… Разберется он… в этом Содоме. Не построишь нового, не разрушив старого. Жечь, все, скопом… и по новой строить… А понадобится, — еще раз… и опять, по новой… Это не лечится, это можно, только, вырезать…
Антон: — Серега поехали!
Сергей: — В Беларуси, — оно конечно лучше! Давай Антон.
Игорь: — В Беларуси, его бы за это кастрировали… а у вас — фиг там. Чиновник — скот — это норма. Привыкли-сс… Таких, убивать надо, а вы…
О ком они? Нет, — это уже не дружеская беседа, это ругань. Надо встать. Разгорячились ребята, и Сергей, вроде, перебрал. Я откинул одеяло, нашел бриджи, носок, так, а где второй?
— Достал ты "бл…", со своими учениями… Приперся "бл…", рассказывать как у нас все"…во"!.. Вали в свою Белоруссию гребаную, в Европу на"…ер" вали…
— Не понял…
— Все ты понял.
— Ложись-ка ты спать, — сказал Игорь.
— Я лягу! Ты мне рот не затыкай! Вся твоя Европа еще у нас"…" возьмет — понял?!
— Еще бы.
— И не скалься мне "бл…"! Этих убить, тех повесить… Сами разберемся! — Сергей говорил громко, почти кричал.
— Делайте, что хотите — это ваша страна.
— Ублюдки "бл…" — эмигранты вонючие! Рассуждают они у судьбе России… Своих убивай, понял! А не Русских… Ты свою семью уже убил "бл…", тебе мало?!
— Что ты сказал? — крайне удивленно спросил Игорь.
— Что слышал… Железный Феликс "бл…" А на могилу, теперь!..
Я не успел одеться, еще в палатке услышал: глухой шлепок, а за тем грохот. Выскочил в одной штанине, но уже поздно. Антон сидит перепуганный, Игорь, возле Сергея стоит — лицо красное, злое, сжал кулаки; Сергей без сознания: лежит на спине, голова на черных углях от костра: изо рта, на перламутровый пепел, струйкой стекает кровь. Уже, через секунду, из своей палатки выбежала Саша, кинулась к нему.
— Что ты сделал, дурак?! — крикнула на Игоря. — Зачем, ты его ударил?! — Присела, подняла голову Сергея, вытерла рукавом лицо. Взглянула вверх, на Игоря: — Отойди… садист!
28
Я вернулся в палатку, натянул вторую штанину, взял бутылку минералки, обул тапки, вышел, посмотрел по сторонам, — Игоря уже не было, наверное, ушел на берег.
Сергей пришел в себя, мы помогли подняться, подвели к скамье.
— Не надо, я сам могу, — отпихнул наши руки, сел, потрогал челюсть, глотнул воды. — Подонок…
Я обратил внимание, что Сергей с голым торсом; Игорь, тоже, кажется, был в одних джинсах. Переглянулись с Антоном.
Спрашиваю тихо: — Чего они раздетые?
— Купались? — ответил он.
Я поежился: — Холодно же?
— Нормально, — сказал Сергей. Закурил. — Подонок…
— Сашенька, посмотри пожалуйста, как там Игорь, — попросил ее.
Подошла ко мне: — Дай сигарету.
— Не надо… Не дам. Посмотри пожалуйста, — повторил просьбу.
— Глеб, зачем он так?
Я не ответил, поднимаясь: — Хорошо, я сам схожу.
Саша остановила меня, положила руку на плечо: — Сиди-сиди, я сама.
Ее, не было минут десять. Сергей с Антоном, успели выпить по две рюмки водки; я отказался, не хотел с ними пить. И говорить с ними, не хотелось. Устал я от всех. Домой хочу.
Саша вернулась, но ничего не сказала, села возле меня.
— Глеб, дай сигарету.
Протянул ей, раскрытую пачку: — Где он?
— Ушел.
— Куда это?.. — подкурил ей. Саша сделала затяжку, не ответила.
— Ладно, — говорю, — никуда он не денется… в одних-то джинсах. Скоро вернется.
— Не думаю, — сказала она, посмотрела в сторону пляжа. Я тоже оглянулся, перевел взгляд на нее.
— Почему это?
— Он к Журавлеву ходил, спрашивал, как отсюда выбраться. — Закашляла.
— Ну, вот, зачем куришь?.. А что, есть дорога? — спрашиваю.
— Какая-то, вроде есть, — сказал Антон.
Босой, раздетый, без денег, без документов? посмотрел на Сергея.
— Сергей, у него были документы?
— Права… думаю они здесь… — ответил он. — Паспорт, билет, вещи какие-то, дома у меня оставил. В принципе… в принципе, он знает, что ключ от квартиры у соседки по площадке… Там, панели должны были класть… так что… Ну и хрен с ним…
— Как же он, до Питера доберется?
— Его проблемы. — Сергей налил себе и Антону, предложил мне: — Ты будешь?
Я промолчал, посмотрел на него с укором. Сергей отвел взгляд, повернулся к Антону: — Ну, чего капитан? Давай, тогда с тобой, за наш славный отдых. — Выпил, не дожидаясь его, сразу налил еще.
Саша опустила голову, и так вот, потупившись, ни на кого не глядя, ушла в палатку. Итак знал, что будет плакать, даже ждал — вот-вот услышу, как всхлипывает, но когда услышал все равно вздрогнул. Сергей посмотрел на меня, улыбнулся: — Не дрожи… Филипыч, выпей с нами…
— Гуляйте, гуляйте, — говорю. Подошел к нему, похлопал по плечу. — Он тебя, один раз, звезданул?
