Елена Негва - Меняя завтрашний день
Богдэна еле слышно вздохнула. Взгляд ее по-прежнему был устремлен в пол.
— Извини, Виктория, но мне не разрешено выходить на улицу. Я за все время, как живу здесь, ни разу не ездила на автобусе. Люди говорят, чтобы добраться до Бухареста, надо ехать на юг и без пересадок…дорога займет часа три. Муж говорит, в нашем городе очень много бандитов и мародеров, особенно в темное время суток… Ты уже покушала? Тогда следуй за мной, я провожу тебя в твою комнату. Там есть все необходимое, и я думаю, тебе понравится у нас.
Вика кивнула и сунула руку в карман пальто в поисках денег, однако, ее пальцы не обнаружили там ничего, кроме зажигалки брата и нескольких монет — деноминированных рублей, которые всё ещё были для девушки в новинку. Однако, она была благодарна тому, что в том лесном доме, где она очнулась утром, рядом с ней оказалось ее пальто и ботинки, наводя девушку на мысли о том, что хозяйка лесного дома обладает не настолько черствой душой, как она показывала это девушке.
Богдэна отвела девушку на второй этаж через слабоосвещённый коридор и показала комнату, находящуюся в конце коридора, вдали от шума, который доносился из зала. На прощание она произнесла:
— Лучше без надобности не выходи на улицу, это я говорю как человек, который желает тебе только добра. Видно, ты многое пережила, пока добралась до этих мест, — она помедлила, собираясь с мыслями и отряхнула подсохшую грязь с рукава пальто девушки. — И… новые неприятности тебе явно ни к чему, если ты идешь по жизни не с дурными намерениями. Доброй ночи…
Видимо, Богдэна хотела еще что-нибудь добавить, но голос Айоргу, позвавший ее из глубины коридора был слишком настойчивым, и женщина, испуганно обернувшись, тут же поспешила попрощаться с Викой.
Оставшись одна, девушка некоторое время простояла в оцепенении. Ее начинало периодически охватывать какое-то горячее чувство, волнение, сеющее панику в разум и заставляющее страстно желать того, что смогло бы унять этот жар и ломоту в теле. Она несколько раз нервно прошлась по периметру комнаты, пока не сумела совладать с собой и взять себя в руки. Она не могла поверить, что за один день, пока она шла по лесу, преодолела тысячи километров и оказалась в Восточной Европе.
Вика села на край кровати и закрыла ладонями лицо, пытаясь сосредоточиться. Она смутно догадывалась, что дом той женщины, по чьей воле она теперь блуждает по свету, мог на самом деле находиться как в любой точке России, так и в каком-нибудь из мест Европы, а точнее, в окрестностях Румынии.
Она не понимала, каким образом она перенеслась за несколько тысяч километров от дома всего за одну ночь? И только за одну ночь ли? Вика вспомнила, что только от Салехарда до Москвы расстояние составляет около двух тысяч километров, не говоря уж о том городке, где они поселились с братом.
Не сумев найти ни одного ответа, Вика умылась ледяной водой, развесила сушиться мокрую одежду и забралась под одеяло, наслаждаясь накрахмаленным постельным бельем, которое приятно охлаждало ее разгоряченную кожу.
На глаза девушке попалась книжка, оставленная кем-то на прикроватном столике — судя по обложке, это сборник сказок. Вика улыбнулась, включила ночник и принялась листать страницы книги, желая дочитать до конца ту сказку, которую она слышала от женщины, читавшей её своим детям в холле на первом этаже. Найдя нужные строки, Вика принялась читать дальше:
«Никак не мог он понять, как же могло все так сильно перемениться за несколько дней. Достиг, наконец, он царства своего отца. Здесь тоже — другие люди, другие города, а старые так изменились, что и не узнать. Увидел Фэт-Фрумос, что отцовский дворец разрушился и зарос бурьяном. Вздохнул он, глаза его слезами затуманились. Стал он вспоминать, каким был когда-то этот дворец, и как прошло здесь его детство. Обошел он дворец два-три раза, осмотрел каждую комнату, каждый уголок, напоминавший ему о прошлом, потом вышел и на конный двор, где себе коня выбирал. Спустился он в погреб, вход которого был завален всяким мусором. Стал Фэт-Фрумос шарить по всем углам, а борода у него уже до колен доросла за это время, веки приходится приподымать руками, а ноги еле двигаются. Нашел он только сундук ветхий, там, в особом коробке хранились прежде драгоценности, — ничего в нем теперь не было. Поднял Фэт-Фрумос крышку коробка, и вдруг чей-то слабый голос сказал ему: «Добро пожаловать, Фэт-Фрумос, если бы ты запоздал ещё немножко, пришёл бы мне конец!»
А это, оказывается, была его Смерть. Совсем она иссохла, так долго пришлось сидеть ей скрючившись в коробке. Дала она Фэт-Фрумосу пощечину, упал он на землю мертвым и тут же обратился в прах».
Отложив книгу, девушка задумалась. К чему эти двусмысленные сказки? Не ждет ли ее та же самая судьба, как сказочного Фэт-Фрумоса, когда она вернется домой? И как скоро это будет?
Внутренний голос подсказывал, что скорее всего, оно так и будет, ведь путь предстоял девушке далекий, а дорога оказалась непредсказуемой…
Глава 5
Где-то заблеяли овцы, которые разбудили крепко спавшую Вику, возвестив своим монотонным блеянием о том, что наступило утро. Выглянув в окно, она увидела, что под окнами два пастуха в широкополых шляпах гнали отару овец и беспокойно вполголоса переговаривались друг с другом. Погода в это утро стояла такая же, как и в предыдущие дни: ветер пригнал откуда-то множество огромных белёсых туч, которые возле гор были гораздо темнее, чем над городом. Огромные, вспененные по краям, похожие на наковальню, они медленно ползли по небу в сторону города.
Резко потемнело.
На улицах к этому времени уже было пустынно и издалека доносился какой-то отдалённый гул, похожий на потревоженный улей пчёл. Дорога отливала матовым серебром, отчего контрастировавшие с ней на небе тучи выглядели еще загадочнее и зловеще, как и резко очерченный силуэт Чёрной Церкви. Вика ненадолго открыла деревянные ставни и впустила в комнату волны свежего влажного воздуха.
Только Вика успела умыться, как послышался нетерпеливый стук в дверь. Девушка поторопилась открыть дверь. На пороге стояла Богдэна с растрепанными чёрными волосами, без очков она близоруко прищуривала глаза. Вика заметила на её левой щеке огромный синяк. Все лицо женщины было опухшим, а из носа шла кровь, которую трясущимися руками Богдэна безуспешно пыталась стереть с губ и подбородка. Увидев удивление и испуг в глазах Вики, привычное выражение лица Богдэны немного изменилось, теперь оно не было безразличным, глаза горели лихорадочным огнём, а смуглая кожа чуть порозовела.
— Богдэна… — Вика невольно отпрянула в сторону, давая женщине пройти в комнату. — Как так получи…
