Станис Фаб - Золотая кариока
Ему уже виделось, как секретные службы акулек изучают его биографию, чтобы найти истоки такого провала. И тогда наверняка всплывет история с искренней любовью к девушке его мечты. В Акулии же, как известно, искренне никто ничего не делал, а уж тем более не влюблялся. Значит, в жилах Катапумстера текла какая-то другая кровь, или хотя бы примесь другой, и это могло быть причиной больших неприятностей.
Катапумстеру стало жалко себя до бесконечности. А ведь все было так хорошо задумано! Теперь заново придется выдумывать, как угодить правителю. Может быть, устроить в Карамелии маленький бунт по поводу отключения горячей воды? И спихнуть все на происки главного водопроводчика и его семейки. А может быть, лучше устроить пожар и заставить пиароносцев раструбить по всей округе, что это не стихия, а поджог королитовских оглоедов?
Нет, пожалуй, это слишком тонкий ход. Проще выпустить сумасшедшим тиражом «Тридевятые вести» и завалить ими всю Карамелию. «Вести» засорят улицы, мусорщики потребуют дополнительного жалованья, финансисты им откажут, мусорщики устроят забастовку, и за несколько дней Карамелия станет похожа на свалку. На свалке же, как известно, стихи не пишутся, а стихоплетничаются, а это вконец испортит местные нравы. От такого поворота событий Катапумстер чуть было не разорался от предчувствия счастья.
Что же касается провала с ловушкой, то все можно списать на пришельца. Его надо пригласить в гости, а может быть, заявиться к нему самому. Неожиданность страшная штука. Обогреть, накормить, польстить, чуть-чуть пооткровенничать, чуть-чуть посудачить, потом попросить об одолженьице – отвезти Акульке-13 письмецо в конверте. Правитель прочтет его и тут же прикажет заключить этого типа в подземелье. А раз виновник будет найдет, то он, Катапумстер, может быть спокоен.
Вот только чем заинтересовать этого «плениту»? Может быть, подарить ему Сигалика или Окуляры?
Постепенно Катапумстер успокоился. Дело уже не казалось ему таким безнадежным. Он выбрался из толпы и поспешил в свою резиденцию, чтобы протрубить сбор пиароносцев.
А гуляние продолжалось. Король в сопровождении придворных отправился во дворец. Предводитель знаком приказал Димке следовать за ним.
В особом помещении Димку первым делом сунули в чан с водой, затем кое-как причесали на местный манер. Потом за дело взялись портные. Они обступили Димку и что-то лопотали, измеряя длину его рук и ног. Последним появился придворный обувщик. Он дал понять, что нужен Димкин башмак. Долго вертел его в руках, тоже удивленно пожимал плечами, а под конец попробовал на зуб то, что раньше называлось кожей.
Наконец, когда все ушли, Димка устало плюхнулся в кресло и попытался понять, что происходит. Но его одиночество было коротким. Скоро послышались шаги. В дверях показался предводитель. Он долго молчал, разглядывая Димку, и, подойдя совсем близко, прошептал: «Вас! Королита пригласита!».
Глава десятая, в которой мы узнаем, как легко превратиться в Любимчика
Коське-Камчатке повезло меньше, чем Димке. В момент его перемещения в Тридевятую землю там бушевали грозные ветры, и Коську снесло чуть-чуть в сторону. И если Димка угодил в стог, то Коська падал прямо в Теплое море, которое разделяло Акулию и Карамелию. На счастье, берег был рядом.
В воду Коська-Камчатка вошел «солдатиком». Отфыркиваясь от соленой воды, он быстро поплыл к берегу.
Первым делом Коська осмотрелся и только потом снял мокрую одежду и развесил ее на прибрежных кустах. Коська был парень не промах, он собрал сухой плавник, который был разбросан по всему берегу, нашел два камня, кусочек мха и выбил искру. Будь Коська немного повнимательнее, он, конечно, услышал бы вздох в редких камышах за своей спиной. Два рыбака с изумлением наблюдали, как вначале кто-то упал прямо с неба, а потом этот кто-то развел костер из обыкновенного камня. Вот если бы это была зажигалка, или коробок со спичками, или, на худой конец, оптическая линза, тогда ладно, но обычный камень…
Коська же грелся у костра, и ему было уже не так тоскливо и одиноко.
…Во дворце Акульки-13, где обычно царил сам Акулька, в этот день стоял переполох. Все бегали из зала в зал, размахивали руками и что-то доказывали друг другу. Затея с ловушкой бесславно провалилась. Карамельки захватили в плен лучших воинов. Ко всему прочему рыбаки принесли не рыбу, а почти неправдоподобную весть, которую ни съесть, ни украсть, ни покараулить. Выходило, что местные зубастые акулы позволили кому-то выбраться из Теплого моря совершенно непотрепанным. И наконец, кто этот наглец, который попал в Акулию воздушным путем?
Конечно, объяснять акулькам, что перемещение Коськи было случайным и акулы просто прощелкали своими челюстями, было сложно. Нужно было найти более весомое оправдание…
– Если это лазутчик карамелек – то наши дела совсем худые, – подумал Акулька-13. – Появился он неведомо откуда, идет неведомо куда и неизвестно зачем. Может быть, он послан специально, чтобы разведать наши тайные подкопы и подземные ходы?
Чем дольше размышлял Акулька-13, тем чаще мысли его уносились в те недалекие времена, когда жили они с карамельками в мире и дружбе. И пировали, и состязались в ораторском искусстве, и устраивали праздники для всей Тридевятой земли, на которые съезжались те и эти, ваши и наши, такие и сякие. И всем было хорошо. Но вот не послушался Акулька-13 своего Главного бандютюка, который всегда говорил, что всякий народ может быть сильным и могучим и что никогда не надо говорить «никогда».
От воспоминаний о минувших временах Акулька-13 так растрогался, что стал рыдать и стучать своими зубами, а поскольку правители всегда все делают категорично и бесповоротно, то он в пылу слез и рыданий сломал сразу три зуба и теперь не выговаривал некоторые буквы.
– Прифифите немефленно этого смефчака! Фействовать фуфтро и бифтро!
После того как первый приказ был отдан, он объявил всеобщую «мафилисацию» и отправился в свой кабинет писать речь для выступления перед «фотданными»…
Коська-Камчатка проснулся и не увидел моря. Руки и ноги его были связаны. Со всех сторон его обступили нелепые люди в шляпах, разрисованных каким-то странным образом. Кажется, они походили на самых настоящих морских акул.
Незнакомцы разговаривали на языке, который он с трудом мог понять.
– Просыпушки-просыпушки!
– Аюшки.
– Бум развязушки или не бум?
– Опасушки!
«Что за язык? Ушки да сушки, – подумал Коська и решил, что если его не съедят живьем, то первым делом он научит их говорить правильно.
