Ольга Мигель - Зов отчаяния
После этого кто-то в аудитории присвистнул, кто-то удивленно захлопал глазами, а кто-то тихонько засмеялся. Ну а выражение лица госпожи Сокол дало мне понять, что такой бездарной аматорше пощады не будет! Увы, за двадцать один год своей жизни не выпендриваться я, к сожалению, так и не научилась.
К счастью большинство преподавателей тоже ее не любили, а все работы я выполняла настолько тщательно, что если она попытается не поставить мне зачет, милого сарказма моего куратора будет достаточно, чтобы изменить ее мнение. Золотое правило студента: если тебя не любит самовлюбленный преподаватель, учи его предмет втрое усерднее. Даже если предмет вода водой, задания по нему бессмысленные, а преподаватель — самодур.
— Ну чего ты боишься? Если все сделаем разумно, архихомяк не перекрутит тебя в астральную колбасу! — вдруг услышала я, идя с Лаизой в библиотеку. Голос раздавался из темного переулка между общежитием и столовой, и принадлежал он Малиссе.
— Если проколемся, будет плохо, — апатично ответила Арра. — Не хочу я этим заниматься.
— Будет тебе! Ты в последнее время совсем кислая. Да, тебе тяжело пришлось, но если только сидеть и шмыгать носом, станет только хуже. А это — неплохой способ развеяться.
— Что за способ развеяться? — поинтересовалась Лаиза, внезапно показавшись перед девушками. От неожиданности те, подскочив, ахнули. Не дожидаясь пока они придут в себя, я тоже поздоровалась.
— Да ничего такого, — отмахнулась Малисса.
— Ничего противозаконного?
— Ну, не то чтобы уж ничего противозаконного… — заколебалась девушка. — Но будет очень интересно! Не хотите вместе с нами принять участие в одном веселом приключении?
Веселом приключении? Зная Малиссу, уже этих слов достаточно, чтобы страдальчески застонать.
— Какое приключение?
— Это просто бомба в животе раменса! — восторженно воскликнула Малисса. — Как известно, под Фетесарином целые комплексы заброшенных подземных туннелей, тайных ходов и хранилищ. Так вот, на днях я раздобыла карту катакомб в центре города, вход в которые находится в парке недалеко от Гильдии. Если верить этой карте, таким образом можно попасть в тайную комнату, прилегающую к Большому залу заседаний. А оттуда мы услышим все, о чем говорят на Общем Совете!
Даже не знаю, что больше меня взволновало: предложение подслушать совет, или слово «раздобыла». Ой, какое нехорошее у меня предчувствие…
— Малисса, скажи честно, если мы откажемся и посоветуем тебе воздержаться от этого приключения… ты все равно не послушаешь нас и пойдешь? — поинтересовалась Лаиза.
— Да, — совершенно спокойно кивнула девушка.
— Тогда встретимся завтра в твоей комнате. Сначала надо изучить карту. Затем отправимся ко входу, осмотрим его, и после того, если все будет хорошо, подготовимся к походу.
— Хорошо, тогда до завтра! — весело согласилась Малисса и, схватив Арру за руку, побежала в столовую.
— Ох, чувствую я, наши задницы нескоро это приключение забудут, — простонала я.
— Сама знаю, — улыбнулась Лаиза.
После возвращения с практики я почти не покидала территорию университета. Всего пару раз Лаиза вытаскивала меня на горячий шоколад в «Сладкий домик» — уютное кафе дриады средних лет. И теперь мне пришлось перерыть шкаф, чтобы найти одежду для сегодняшнего вечера. К счастью, на прошлой неделе, по пути из «Сладкого домика», Лаиза запихнула меня в магазин одежды, где буквально заставила купить шаль, кофту, корсет и длинную юбку.
«Должна же у тебя быть какая-то одежда кроме дорожной, университетской формы и пары платьев, одно из которых — дорогое вечернее!», — настаивала тогда она… и оказалась права.
Ровно в восемь на пороге моей комнаты уже стоял Фамал. Одетый не очень пышно, но элегантно, он улыбался и сиял, как начищенный чайник.
— Ты, похоже, тоже очень соскучился по Карилу и Фандоре, — улыбнулась я. — Хорошо, что они нашли время повидаться с нами!
В отличие от некоторых. Знаю-знаю, никто мне ничего не должен, но все равно обидно.
— А-а-а-а… да, да! — смущенно заморгал Фамал. — Ты готова?
— Да, пойдем. Тот ресторан далеко?
— Нет, отсюда, если пешком, минут пятнадцать-двадцать. Пройдемся? — галантно улыбнулся парень.
— С удовольствием!
Если бы Фамал не прерывал учебу ради раскопок за границей, то в этом году уже принимал бы участие в заседании Совета в качестве слушателя. Но не похоже, чтобы он переживал по этому поводу. Неужели ему нисколечко не интересно? Да, я понимала, что если предложить ему пойти с нами играть в шпионов, он будет лишь возражать со словами «этого делать нельзя, это плохо». Но сейчас проблема была в другом, Общий Совет его вообще не интересовал. Поэтому в подземелье мы пойдем без него…
Черт возьми! И зачем я надела сапоги на каблуках? На днях как раз напомнили о себе первые морозы. Потом стало теплее, пошел дождь. А этой ночью опять ударил морозец, превратив лужи на незаметные в темноте, но очень скользкие катки. Именно один из таких отправил меня в эффектный полет, закончившийся посадкой на ягодицы, ободранными о мостовую ладонями и юбкой, которая подолом закрыла мой нос!
— О Стихии, Алиса, ты как? — озабоченно охнул Фамал, быстро наклонившись ко мне, чтобы помочь встать.
— Ничего, я еще с детства привыкла позориться, — простонала я… и чуть не заплакала от отчаяния. Одно дело — поскользнуться и упасть посреди улицы, где никто тебя не знает и никому до тебя нет дела. Но совсем другое, когда среди этой толпы есть тот, кто от увиденного получит искреннее удовольствие!
Раманна Вазейленская стояла в нескольких метрах от меня, сжимала тонкими пальчиками пышный меховой воротник изысканного красного пальто и элегантно улыбалась. Следовательно, как только она вернется в общежитие, Вадим тоже поулыбается. А если бы я не поскользнулась, ни я бы ее не заметила, ни она меня! Господи, ну за что?
Пока Фамал поднимал меня на ноги, я не сводила глаз с Раманны. Поняв, что я ее вижу, девушка вздохнула… и подошла ко мне!
— Алиса, неужели это ты? Не сильно ударилась? — поинтересовалась она с искренней заботой, чем лишила меня дара речи.
— Э… ну да разве что немного… — выдавила из себя я, пытаясь переварить происходящее.
— Не так уж немного, — вздохнула Раманна, рассматривая мои ладони: правая оказалась разбитой в кровь. — Вот, держи, — сказала она, доставая из сумочки белый шелковый платочек, которым вытерла кровь и приложила к ране.
— Спасибо, — еще более растерянно ответила я. Если платок не отравлен, то что-то в моем мировосприятии очевидно нарушилось.
