Александр Шейнин - Полынов уходит из прошлого
Отсюда было удобнее начинать поиски, добираться до неисследованных горных вершин.
В отсутствие Бархатова и Щербакова остальные участники экспедиции деятельно готовились к дальнейшему переходу.
Однажды Лена спустилась к реке постирать белье. Малинин пошел за девушкой. Это был их первый разговор после памятной ссоры.
— Ты все сердишься? Я сознаю, что поступил плохо.
Лена пристально взглянула на него.
— Это хорошо, что ты сознаешь. Я давно хотела с тобой поговорить, да все откладывала, ждала, что ты сам вспомнишь о своем поступке.
— Мы снова будем друзьями, Лена?
— Друзьями, да!
— Не больше?
— Не надо об этом... Хорошо?.. Мы приехали сюда не для того, чтобы выяснять наши отношения.
— Да, — подтвердил Малинин. — Если мы найдем ущелье Полынова и там окажутся залежи титана, я сумею защитить диссертацию.
— Почему ты, а не Василий Яковлевич?
— Потому, что он уже доктор геологических наук.
— А мы найдем ущелье?
— Будем искать — найдем, — ответил Малинин.
Между ними, казалось, наступил мир. Девушка вновь принялась за стирку. А Малинин сидел на валуне и наблюдал за ее быстрыми движениями.
— Леночка, тебе помочь?
Она ответила со смехом:
— Виктор, что ты говоришь... Кандидат геологических наук будет стирать белье?!
— Когда я буду кандидатом, тебе стирать не придется.
— Я же тебе сказала, не будем сейчас об этом говорить.
— Молчу, молчу...
Он поднялся, подошел к девушке, взял ее за талию. Она шлепнула его мокрым полотенцем.
— Уходи, ты мне мешаешь.
Виктор уселся на место и спросил:
— Скажи, Лена, тебе нравится Щербаков?
Она не ответила.
— Я не имею права говорить о Щербакове плохое, — продолжал Малинин, — потому что он спас мне жизнь, я должен быть ему благодарен, но не могу, не могу... И все из-за тебя, только из-за тебя...
— Что ты хочешь? — с досадой спросила девушка.
— Ты не должна встречаться с ним!
Лена рассмеялась.
— Но ведь мы в одной экспедиции, как можно не встречаться?
— Не шути, пожалуйста... — совсем просительно проговорил Малинин.
Лена промолчала, собрала белье и, будто забыв, чем шел разговор, сказала:
— Пойдем, скоро обед.
Солнце клонилось к западу, когда в лагерь возвратились Бархатов и Щербаков. Их ждал вкусный обед, который сварили Осередко и Туманов. После обеда Василий Яковлевич ушел в Хамзаабад договариваться насчет ишаков, нужных для переброски снаряжения и оборудования экспедиции на новое место.
Молодежь собралась в кино. С ними пошел и Осередко. Лена сказала, что останется вместо него в лагере. Щербаков и Бархатов уединились в палатке; им нужно было уточнить план дальнейших действий. Расставшись с Бархатовым, Щербаков решил прогуляться. Он обрадовался, когда увидел Лену.
— А я думал, что вы спите.
— И не думаю. Приводила в порядок вещи, ведь завтра трогаемся дальше.
В стороне от палаток журчал арык. Он протекал в тенистом саду. Лена и Михаил прошли к воде, уселись на траве. Отсюда им хорошо были видны палатки.
Солнце скрывалось, начало темнеть.
— Как хорошо здесь, — задумчиво проговорила Лена. — Вы, Михаил Георгиевич, любите горы?
— Очень.
— А мне иногда боязно. Они такие таинственные.
Михаил взял ее маленькую руку. Она осторожно отняла ее и спросила:
— Когда вы будете испытывать свой парашют?
— Скоро.
— Только будьте осторожны.
Щербакова тронуло то, что она беспокоится о нем.
— Я уверен в своем парашюте.
— А в себе? — И, не дожидаясь ответа, она продолжала: — Вы мне кажетесь простым и искренним. Если бы все люди были такими... Вы умеете лгать? — неожиданно спросила она.
— Сказать, что нет — вы не поверите, — не сразу ответил удивленный таким вопросом Щербаков. — Но ведь лгать, значит, приспосабливаться, а человеку дано держаться в жизни прямо, не гнуть спину.
— Да, да, — подтвердила девушка. — Это верно.
— А почему вы об этом заговорили?
— Так...
В стороне, где проходила накатанная дорога, хрустнули сухие ветки.
Лена живо обернулась, прислушалась.
— По-моему, кто-то здесь есть, — сказала она.
— Опять? Где?
— Там, — Лена показала рукой в сторону шоссе.
Щербаков поднялся, осторожно пошел в указанном направлении. Сквозь густую листву деревьев он заметил на дороге человека и решительно шагнул ему навстречу. Увидев вышедшего из чащи Михаила, неизвестный подался назад.
— Как вы меня испугали, — послышался знакомый голос. — Здравствуйте...
Щербаков узнал друга детства Бархатова, толстяка Кожухова.
— Мне сказали, что у вас где-то здесь лагерь, но я никак не найду. Василий Яковлевич на месте?
— В Хамзаабаде.
Михаилу не понравилась встреча. Он вспомнил таинственные шаги в темноте, там, за поселком станции, и появление на следующий день возле экспедиции этого толстяка. Теперь опять он. «Что ему нужно?» — неприязненно подумал Щербаков.
— Жаль, что Василия нет... Вы когда собираетесь в горы?
— Это зависит от решения Василия Яковлевича, — уклончиво ответил Михаил.
— Тогда я его дождусь.
На дорогу вышла Лена. Кожухов ее приветствовал, словно старую знакомую.
— Здравствуйте, Леночка, очень рад вас видеть. Ну как, похудел я?
— Не особенно, — сухо ответила девушка.
— И не похудею, — мрачно проговорил толстяк. — От голода человек не худеет, скорее умрет. А меня в санатории морят голодом. Этого нельзя, того нельзя, кормят одной травой, что я коза, что ли?
Беседуя, они подошли к палаткам. Щербаков развел костер, Лена стала готовить ужин.
— О, как вкусно пахнет, — обрадовался Кожухов. — Леночка, вы меня угостите?
— Вам же нельзя, у вас режим.
— Мне все можно. У меня здоровый организм. А толстый я оттого, что мало двигаюсь. Я пришел к вам проситься в горы. Возьмете?
Девушка недоверчиво усмехнулась.
— Я всерьез говорю. За этим и пришел к Василию Яковлевичу. Пусть берет шефство над своим школьным товарищем.
Когда возвратился Бархатов, толстяк стал усиленно упрашивать взять его с собой в экспедицию.
— Пойми, — горячился он, — мне надоели курорты как горькая редька. Я на воздух хочу, на свободу. Клянусь, что буду делать все, что поручите. Мне нужен физический труд, а не загорание.
— Ты это говоришь, сидя у костра, а в горах взвоешь.
— Тогда отправите меня обратно. Но я не слабее других, вот увидишь.
Спор продолжался долго. Наконец, Бархатов уступил:
— Но имей в виду, никакого для тебя особого режима не будет. А начнешь хныкать, немедленно отошлю в санаторий.
— Согласен! Когда я должен явиться?
— Завтра утром. Галя, — обратился Бархатов к девушке, исполнявшей по совместительству обязанности завхоза, — сумеем ли мы подобрать соответствующих размеров теплые вещи для товарища Кожухова?
