Эдгар Берроуз - Тарзан и золотой лев
Его товарищи рассмеялись.
– Дик, я с самого начала говорил, что тебе не стоит идти в глубь страны, – сказал один.
– Но зачем тогда я покупал всю эту одежду? – взвыл немец. – Один костюм обошелся мне в двадцать гиней. Бог мой, я мог бы одеться с головы до ног всего за одну гинею, а тут двадцать за костюм! И никто его не увидит, кроме негров да львов.
– К тому же ты выглядишь в нем, как черт знает кто, – поддел его один из компаньонов.
– И взгляните, – продолжал немец, – он весь перепачкан грязью и изодран. Я купил его после того, как посмотрел в театре пьесу о приключениях в джунглях. Там герой в точно таком же костюме три месяца провел в Африке, охотясь на львов и сражаясь с каннибалами. Когда он вернулся, на его костюме не было ни пятнышка. Откуда мне было знать, что Африка такая грязная и в ней полно колючек.
В этот момент Тарзан из племени обезьян принял решение и бесшумно опустился в круг света от ярко пылавшего костра.
Двое пораженных англичан вскочили на ноги, еврей повернулся, готовый в любую секунду задать стрекоча, но, приглядевшись к Тарзану, вдруг успокоился и облегченно вздохнул.
– Майн Готт, Эстебан, – взвизгнул он. – Почему ты так быстро вернулся и почему избрал столь экстравагантный способ? Думаешь, у нас нет нервов?
Тарзан был зол, зол на этих неожиданных и незваных пришельцев, посмевших вторгнуться на его территорию, где он поддерживал мир и порядок.
Когда Тарзан злился, на его лбу багровел шрам, оставленный Болгани-гориллой в тот давний день, когда он, будучи еще мальчишкой, вступил в смертельную схватку с огромным зверем и впервые узнал настоящую цену отцовского охотничьего ножа – ножа, поставившего его, сравнительно слабого и маленького тармангани, на одну ступеньку с огромным зверем джунглей.
Его серые глаза прищурились, и жестким, твердым голосом Тарзан обратился к незнакомцам.
– Кто вы? – спросил он. – Как вы посмели вторгнуться в страну вазири без разрешения Тарзана – Повелителя джунглей?
– Что за чепуху ты мелешь, Эстебан? – удивился один из англичан. – И какого черта ты вернулся в одиночку и так скоро? Где носильщики? Где слитки?.. Где золото?
Какое-то время Тарзан молча смотрел на говорящего.
– Я Тарзан из племени обезьян, – сказал он. – Я не понимаю, о чем вы говорите, но я знаю, что мне нужен тот, кто убил Гобу – великую обезьяну, и Бару-оленя.
– О, черт! – взорвался второй англичанин. – Перестань дурачиться, Эстебан. Если тебе вздумалось пошутить, то нам такие шутки не нравятся. Мы здесь, и все тут.
Внутри палатки, в которую вошел четвертый мужчина, когда Тарзан еще вел свое наблюдение с дерева, женщина, до этого живо беседовавшая с русским, вдруг испуганно замолчала и коснулась руки своего собеседника, указывая на высокую почти обнаженную фигуру человека-обезьяны, ясно видимую в свете пылающего костра.
– Боже, Карл, – прошептала она дрожащим голосом, – смотри!
– В чем дело, Флора? – удивился тот. – Это Эстебан.
– Нет, это не Эстебан. Это лорд Грейсток собственной персоной, Тарзан из племени обезьян…
– Ты сошла с ума, – воскликнул мужчина. – Этого не может быть.
– Еще как может, – настаивала Флора. – Мне ли его не знать! Как никак я несколько лет проработала в его городском доме и встречалась с ним каждый день. Думаешь, я не узнаю Тарзана из племени обезьян? Взгляни на багровый шрам у него на лбу, я знаю историю его происхождения. Когда Тарзан злится, шрам становится ярко-красным. Мне не раз доводилось видеть это раньше, вот и сейчас, взгляни, шрам побагровел, значит, Тарзан сердится.
– Хорошо, допустим, что это Тарзан из племени обезьян… Что он может нам сделать?
– Ты не знаешь его, – ответила девушка. – Ты даже не догадываешься о той власти, которой он обладает здесь, в джунглях. В его руках жизни всех обитателей леса, в том числе и людей. Если бы он знал о наших планах, никто из нас не добрался бы до побережья живым. И то обстоятельство, что он здесь, заставляет меня подозревать, что он догадывается о наших замыслах. Если же это так… о, Боже, спаси и сохрани… если… хотя…
Девушка на мгновение задумалась.
– Есть только один выход, – сказала она наконец. – Мы не можем его убить. Если его вазири узнают об этом, нас ничто не спасет. Но мы выкрутимся, если будем действовать решительно и скоро. – С этими словами она пошарила в сумочке, достала оттуда флакон, наполненный мутноватой жидкостью, и передала его мужчине. – Выйди и начни с ним разговор. Попробуй подружиться с ним. Говори, что хочешь, обещай, что угодно, но добейся его расположения и угости его кофе. Мне приходилось подавать ему кофе поздно вечером, когда он возвращался из театра или с бала. Он не пьет вина, но большой любитель кофе.
Постарайся, чтобы он согласился выпить, а там уж сообразишь, что с ним делать. – И она указала на флакон, который мужчина все еще держал в руках.
Краски кивнул.
– Понимаю, – произнес он и, повернувшись, вышел из палатки.
Перед уходом девушка окликнула его.
– Постарайся, чтобы он не увидел меня. Пусть он не догадывается, что я здесь или же, что ты меня знаешь.
Мужчина еще раз кивнул и удалился. Приблизившись к людям у костра, он широко улыбнулся Тарзану.
– Добро пожаловать, – радушно произнес он. – Мы рады приветствовать вас в нашем лагере. Присаживайтесь. Джон, подай джентльмену стул.
Человек-обезьяна посмотрел на Краски так же, как до этого он смотрел на других. В его глазах не было ответного дружелюбия.
– Я пытаюсь выяснить, чем занимаются здесь ваши люди, – сказал он резко, – но они, кажется, принимают меня за кого-то другого. Это или глупость, или хитрость. Я намерен выяснить, кто они такие, и принять соответствующие меры.
– Успокойтесь, – ответил русский. – Тут какое-то недоразумение, я уверен. Но скажите, кто вы?
– Я Тарзан из племени обезьян. Ни один охотник не имеет права вступить на эту территорию без моего разрешения. Об этом знают буквально все, и я не верю, что вы были не в курсе. Итак, я требую немедленных объяснений.
Пеблз продолжал чесать в затылке, бормоча нечто нечленораздельное.
Блюбер был внутренне напряжен и растерян от страха. Благодаря своей смышлености и сообразительности, он быстро понял, что Краски ведет какую-то игру, но поскольку не был посвящен в замысел Флоры, то отчаянно трусил, представляя, что случится, если Тарзан застанет их у стен Опара. Он так же, как и Флора, понимал, что им угрожает смертельная опасность, ибо перед ними находился Тарзан из племени обезьян, Повелитель джунглей, а не лорд Грейсток, пэр Англии. Но помимо страха он испытывал и другое чувство. Он мысленно оплакивал две тысячи фунтов, которые потерял в результате столь плачевного конца их экспедиции. Ему была достаточно хорошо известна репутация человека-обезьяны, чтобы понимать, что тот никогда не позволит унести с собой золото, которое Эстебан, может быть, в этот самый момент тащит из подвалов Опара. Блюбер еле сдерживал рыдания, когда вернулся Краски с кофейником в руках.
