Лазарь Лагин - Остров Разочарования (Рисунки И. Малюкова)
— Не будто бы, а в самом деле!
— Хорошо, пусть будет, что в самом деле. В таком случае, скажи, о страшный чудотворец, умрешь ли ты, если я пронжу тебя копьем?
— Попробуй! — Ответил юный Смит, и желтое перышко гордо взметнулось над его мальчишеской прической. — Попробуй! Но если тебя вслед за этим поразит небесный огонь, пеняй на себя!
Он так был убежден в собственной неуязвимости, что Гильденстерн не решился рисковать своей жизнью и смиренно исчез в толпе.
Отец Боба, долговязый Майкл Смит, любовно погладил голову сына: кто еще на всем острове мог похвастать таким выдающимся отпрыском? Никто!
— Что ж, — нехотя сказал колдун, — подождем пока придет желтобородый. И пусть скажут еретикам, чтобы они покуда вышли на воздух. Их никто не тронет.
Первым делом люди Эльсинора послали двух гонцов, на этот раз обычным путем, а не по обрывам, к мистеру Роберту Фламмери, чтобы узнать у него, что делать истинным христианам, если на них пошли войной в воскресный день.
Когда показались Егорычев, Гамлет и Смит, приведшие с собой в Эльсинор Полония и Розенкранца, Гильденстерн нырнул в кусты и помчался в Священную пещеру за инструкциями.
Островитяне встретили появление белых настороженным молчанием.
— Отец Джемс! — обратился Егорычев к колдуну. — Прикажи выйти поближе Гильденстерну Блэку.
Выяснилось, что Гильденстерн Блэк исчез. — Я так и знал, — усмехнулся Егорычев. — Он виноват в страшном преступлении против всех людей острова Разочарования, и он сбежал, опасаясь возмездия… Кто здесь духовный пастырь и старейшины Эльсинора?
Вперед вышли преподобный отец Лир и четверо воинов.
— Можете ли вы дать знать людям Эльдорадо и Зеленого Мыса, чтобы все они, кроме стариков и женщин с грудными младенцами, поскорее пришли сюда. Уменя имеются известия, которые положат конец вашей братоубийственной войне. Пусть они явятся сюда поскорее, и не для того, чтобы сражаться, а для мира и справедливости.
Воины Эльсинора извлекли из пещеры барабаны, трубы, бревна, заменявшие колокола, и, чередуя барабанный бой со звоном и ревом труб, вызвали в Эльсинор жителей остальных двух южных деревень.
Спустя полтора часа все туземное население острова Разочарования, за исключением тех, кто прятался в пещерах Нового Вифлеема, обоих гонцов Эльсинора и Гильденстерна Блэка, собралось на лужайке, служившей в Эльсиноре для пиршеств и прочих праздничных церемоний.
— Теперь, — сказал Егорычев, — пусть преподобный Джемс скажет, что сообщил ему от лица белоголового джентльмена Гильденстерн Блэк, вернувшись во время похорон Яго из Священной пещеры.
Колдун Нового Вифлеема, все еще не понимая, к чему дело клонится, повторил переданные ему Гильденстерном слова Роберта Фламмери. И он снова не решился повторить намеки, сделанные белоголовым насчет причастности Егорычева к смерти Яго Фрумэна.
— Правильно передает отец Джемс слова белоголового? — спросил Егорычев у Розенкранца.
— Да, сэр, в точности так, как я их слышал в Священной пещере.
— Мне известно, — продолжал Егорычев, — что и людям Эльсинора было передано пастырское послание из Священной пещеры. Я знаю, кто его принес отцу Лиру. Его принес вот этот негодяй по имени Полоний. Пусть отец Лир скажет, что я говорю неправду!
— Желтобородый говорит правду, — ответствовал в великом смятении колдун Эльсинора. — Но меня удивляет, как это могло получиться, что белоголовый благословил на подвиг во имя господа нашего людей Нового Вифлеема, когда Полоний именно нам принес благословение белоголового… Тут что-то не так! И над этим следует подумать.
— Вот я и пришел сюда, чтобы вы подумали, а не кидались в драку, как козлы, — сказал в сердцах Егорычев.
Это сравнение рассмешило островитян. Козлиные бои заменяли на острове Разочарования петушиные и тараканьи бои цивилизованного мира.
— Не кажется ли вам, что любой козел, кидаясь в драку, уверен в своей правоте и глубокой неправоте противника? — спросил Егорычев, и островитяне, смешливые, как все простодушные люди, со смехом подтвердили, что, конечно, оба козла уверены в собственной правоте: в противном случае они бы ни за что не полезли в драку.
— Значит, козлы делают не то, что нужно им, а то, что нужно людям, стравливающим их?
— Они делают то, что нам приятно, — важно согласился отец Джемс. — На то они и козлы.
— Так не кажется ли вам, что вы только козлы в этой братоубийственной войне и собираетесь убивать друг друга для удовольствия белоголового?
— Нет, не кажется! — оскорбленно воскликнули колдун и старейшины. — Мы боремся за истинную веру!
— Подумайте же, почему белоголовый тайком благословил обе стороны на эту войну. Розенкранц, скажи, знал ты о том, что велел Полонию белоголовый передать отцу Лиру?
— Нет, сэр, — отвечал Розенкранц. — Белоголовый разговаривал с ним, когда мы с Гильденстерном уже покинули Священную пещеру.
— А ты, Полоний, знал, что приказано было Гильденстерну и Розенкранцу?
— Меня не пускали в пещеру, пока белоголовый беседовал с ними.
— А что сказал отцу Лиру гонец, посланный к белоголовому?
— Он сказал; что белоголовый приказал уведомить нас, что будет молиться за нас.
— Нет, — воскликнул отец Джемс, — это за нас он обещал молиться!
— Но зачем это нужно было белоголовому? — удивился отец Лир. — Если мы для него только козлы, то ведь он даже не показывался в Эльсиноре и не мог насладиться зрелищем войны?
— Для того чтобы те, кто победит в этой войне, думали, что они обязаны этим молитвам белоголового, и во всем беспрекословно ему подчинялись. Даже глупых козлов нелегко было бы употреблять в пищу, если бы они вдруг решили действовать заодно и кинулись на вас все сразу. А ведь вы люди, умные люди. Белоголовому нужна ваша война, чтобы легче подчинить вас себе. Неужели вам это непонятно, мудрые люди Нового Вифлеема, Эльсинора, Доброй Надежды, Эльдорадо и Зеленого Мыса?
Островитяне молчали. Не так легко признать себя козлами, сражающимися ради чьего-либо удовольствия..
— Они святотатцы, — нашелся, наконец, преподобный отец Джемс. — Они оскверняют день воскресный. Это очень большой грех.
— И за это вы пошли на них войной? А когда наступит тот день, который вы считаете истинным воскресным днем, они так же беспрепятственно ворвутся в ваши деревни? Так, что ли?
— Господь не допустит этого, — упрямо сказал отец Джемс. — Господь справедлив.
— Хорошо, — сказал Егорычев. — А известно ли вам, люди острова Разочарования, что в то время, когда в моей стране воскресенье, в стране, откуда прибыл белоголовый мистер Фламмери, еще суббота? И так существует испокон веку. Но никогда люди моей страны не собирались войной на людей тех стран, где воскресенье отстает от нашего на целые сутки. Так ли я говорю, Сэмюэль Смит? Сэмюэль Смит — мореход, он объездил весь мир, и он подтвердит, что я говорю истинную правду.
