Виктор Егоров - Приключения 1969
— Астурия…
Она говорит:
— Каталония…
Я говорю:
— Ты понимаешь, что означают эти слова?
— Да, — отвечает она. — Понимаю.
Ведь я ей рассказал все. И я верю Кате. Надо верить.
Е. Федоровский
ОТЧАЯННЫЙ ДЕСАНТ
Капитан Голованов закрыл глаза и поморщился от боли. Устал. Третьи сутки без сна.
Почти месяц не затихают бои. Горные егеря генерала Дитля стремятся завладеть Мурманском. Единственный незамерзающий порт на севере представляется им последним укрепленным районом на огромной территории вплоть до Полярного Урала. И они рвутся вперед, не считаясь с потерями.
Голованов только что вернулся с передовой. Капитан видел притерпевшихся к огненной буре наших солдат. Видел их окопчики в каменном крошеве. Они знают — врага подпустить к Мурманску нельзя. Именно сюда, в Мурманский порт, прибывают конвои судов союзников, которые везут необходимое стране оружие, снаряжение, продовольствие. Их пытаются перехватить гитлеровские подводные лодки, авиация, надводные корабли…
Капитан открыл глаза и взглянул на лежащую перед ним карту, скудно освещенную карбидным фонарем. Взгляд Голованова скользит от полуострова Варангер к мысу Нордкин. Об этом клочке земли, открытом всем северным ветрам, вот уже много месяцев думает капитан. Еще в октябре месяце, когда вдруг участились нападения на конвои союзников, по настоянию Голованова побережье от полуострова Варангер до мыса Нордкин и даже побережье, значительно юго-восточнее его, было тщательно обследовано с моря. Цель разведки — выяснить наличие немецких наводящих радарных станций в этом районе. После нескольких дней безрезультатной утюжки моря вдоль полуострова разведывательные катера были атакованы немецкими подлодками. Разведка тогда успеха не принесла.
Теперь, когда прошло несколько месяцев, Голованов, все это время наносивший на карту координаты районов атак транспортов союзников немецкими лодками, был уже твердо уверен, что у немцев на Нордкине находится тщательно замаскированная станция наведения. Она-то и обнаруживает корабли союзников и сообщает о них своим подводным лодкам, которые базируются где-то неподалеку.
И все же в такое тяжелое для обороняющихся время, да еще после неудачной разведки отряда катеров было бесполезно просить командование выслать еще один отряд разведчиков. Не мог Голованов рассчитывать и на то, что командование сможет выделить для операции на Нордкине хороший боевой корабль, но все же в глубине души он надеялся заполучить хоть какое-нибудь боеспособное судно, хотя знал, что сейчас атакуют немцев даже рыбачьи шхуны с установленными на палубах полевыми орудиями.
Голованов вышел из блиндажа: надо любой ценой достать катер для новой разведки.
Обледеневшая, скользкая тропинка привела его к заливу, в штаб отряда легких катеров. Там его встретил капитан второго ранга Бойченко.
— Госпиталь по тебе плачет, — пробасил он, всматриваясь в голубоватое лицо Голованова.
— Какой там госпиталь! — махнул рукой капитан и развернул карту. — Все-таки я пришел к убеждению, что на Нордкине сидят гитлеровцы. Сидят и наводят свои лодки на караваны.
— Но это пока догадка…
— Разумеется, необходима разведка и, возможно, десант, чтобы выбить их оттуда.
Бойченко засопел, раздумывая.
— А кто же даст нам корабль и матросов? — через минуту спросил он,
— Кроме тебя, некому, — спокойно проговорил Голованов.
— Я не могу. У меня каждая шаланда на счету.
— Пойми, разведка на Нордкине крайне необходима. Скоро пойдет новый караван, и плохо будет, если мы и его поставим под удар.
— Хорошо понимаю, — Бойченко заерзал в старом кресле, поскреб морщинистый лоб. — Слушай! Боевые корабли сейчас все в деле. А что, если я предложу тебе обычный катерок? Ход у него хороший, мотор тихий…
— Чем он занят сейчас?
— Продовольствие развозит по судам.
— Ну что ж… Мне бы хоть какую-нибудь посудину. Согласен…
— Катеришко стоит недалеко. Я пока позову командира, — Бойченко плутовато поглядел на Голованова, — он у нас на флоте оригинал. Ну, да сам увидишь…
Минут через двадцать перед Головановым и Бойченко предстал Никишин, командир катера. При одном его виде у Голованова защемило под ложечкой. Лейтенант был одет в телогрейку без хлястика, в широкие ватные брюки. На голове торчала серая солдатская шапка с нелепым морским крабом. Никишин переступал с ноги на ногу, и было видно, как из его валенок выжималась жирная трюмная вода.
— Лейтенант! Вы похожи на барабульку! Посмотрите на свой вид! — взорвался Бойченко, и Голованов заметил в глазах Никишина отчаянную тоску.
Бойченко был кадровым моряком. А Никишин до войны работал на гражданке. Моря никогда не видал и на флот попал по ошибке, наверное. Ни ростом, ни здоровьем, ни характером он никак не подходил к морской службе. Видно, потому и послали его на рыбацкий катер возить для корабельных камбузов треску и капусту.
— Ну, вот что… — Бойченко остановился перед Никишиным. — Вы пойдете в море. Другого бы послал, да некого, у вас хоть машина на ходу. Пойдете далеко, — голос капитана второго ранга потеплел, — на важное дело. Одним словом, поступаете в распоряжение офицера из разведки флота капитана Голованова.
Голованов протянул руку. Никишин неуклюже сунул ему свою черную руку и смущенно переступил с ноги на ногу.
Офицеры пошли к берегу. Катер стоял у самой захламленной части пирса. Матросы делали приборку, обкалывали лед с лееров.
Никишин достал кисет, закурил, остановившись у трапа. Ему было неловко перед капитаном, и он старался не смотреть на его худое, нервное лицо с морщинами, которые странно тянулись по щекам от глаз к подбородку.
Голованов закашлялся. Его лицо напряглось, на скулах выступил румянец. Он торопливо достал платок и прижал его к высохшим губам.
— Климат здесь неподходящий, — произнес он.
— Никудышный климат, — согласился Никишин, глядя, как искринки льда падали в воду и тонкая маслянистая пленка разрывалась, образуя дрожащий круг.
— Если все будет благополучно, мы дойдем до Нордкина на третьи сутки. У вашего катера, говорят, машина негромкая. Мы должны подойти, как мыши, и провести разведку. Люди у вас надежные?
— Вроде бы ничего. Второй год вместе.
— Можете рассказать о них?
— Почему же нет? Вон тот, у кнехтов, — Никишин кивнул на мичмана в длинном дождевике, — боцман Лазарев. Доброволец. Ушел из мореходки. Вежливый…
— А деловые качества?
