Виктор Кувшинов - Лэя
- Хорошо, я как раз сделаю ему последнюю перевязку – ее дней на пять должно хватить. Надо только Шэл научить, как снять швы и продезинфицировать после этого рану.
- Надеюсь, теперь солки не будут их еще долго досаждать, и мы найдем Хлюпа здоровым и счастливым на обратном пути, - улыбнулась Лэя и добавила. – Ну что, будешь еще меня стесняться?
- Нет!
ГЛАВА 15. СКВОЗЬ ДОЖДИ, ЛЕСА, СТРАХИ И ВОСТОРГ
На следующий день, когда они выезжали в поход на двух самых рослых лошадках, солнце уже стояло почти в зените. Женя с Лэей все утро мастерили седельные сумки и подобие седел из рюкзаков и прочих походных материалов. Хлюпову поклажу они, естественно, оставили больному, в качестве приданного. Рана лонка продолжала заживать и не вызывала больше опасений у «доктора».
Распрощавшись с лонками, вышедшими провожать волшебницу, путники направили мохнатых скакунов к реке, чтобы продолжить путь по лугам вдоль поймы. Кроме нескольких мест, где пришлось спешиваться в зарослях кустарников, путь проходил по ровной поверхности и доставлял только удовольствие. После полудня горизонт впереди начало затягивать синее марево. Скоро едва перевалившее за полдень солнце спряталось в грозовые облака. Проехав еще с час, Женя натянул поводья, обеспокоено уставившись на сине-черный дождевой фронт, висящий прямо перед ними. Тяжелые тучи иногда подсвечивались сполохами зарниц.
- Кажется, здесь начинается пояс дождей, – высказал он свои сомнения подъехавшей ближе Лэе. – Какие будут соображения?
- Может, остановимся тут? Все равно осталось часа три до темноты.
- А что лонки говорили о поясе дождей? Сможем мы его пересечь за день?
- Нет, не думаю – они упоминали «несчастных», которые не переходят этот пояс, так как вода льется два дня и только огромные птицы пролетают то ли под дождем, то ли над тучами и попадают к ним. Я думаю, они имели в виду два дня пути пешком.
- Ладно, остановимся здесь, только отойдем в лес, чтобы птички на нас не позарились, пока спим.
Они споро разбили лагерь. Землянин разгрузил и обтер сухой травой лошадок, а потом, стреножив, пустил пастись на лугу рядом с опушкой. После привычных походных хлопот, ужина и всяких шалостей, которые сами полезли из них, стоило им оказаться на свободе после нескольких дней пристальной опеки со стороны лонков, путники смогли, наконец осмысленно обсудить свое положение.
- Кстати, не знаешь, почему лонки называют огромных тварей несчастными? Я так и не понял, - вспомнилось Жене.
- Странно, но лонки жалеют этих чудовищ. Они говорят, что эти переростки – вечно голодные и одинокие изгои. Они даже меня назвали «несчастной», но счастливой «несчастной».
- Постой, что за масло масленое, вернее, наоборот? Ничего не понимаю.
- А я, кажется, сейчас поняла. Наверно, они имели в виду то, что я ведьма.
- Волшебница, – недовольно поправил ее землянин.
- Хороша волшебница – птичку не пожалела, солков перебила – добренькая!
- Не добренькая, а добрая. А добро иногда должно быть с кулаками. Такова жизнь! – Женя не на шутку взъелся. – Если бы не твоя пальба, жизнь многих лонков была бы в опасности, – потом вдруг до него дошло, о чем говорила Лэя. – Так что, получается «несчастные» и волшебницы одного поля ягоды?
- Вроде бы так.
- Постой, постой… А ведь теперь все здорово укладывается в схему. Звери же часто оказываются на грани жизни и смерти – вот и приобретают такие экстрасенсорные свойства. А что получится, если такая зверюшка начнет несознательно формировать действительность? Она же почти автоматически станет увеличивать себя в размерах. Почти все звери стремятся стать побольше, чтобы напугать соперников, врагов или жертвы. Некоторые, конечно, пытаются спрятаться и уменьшиться, но мы их, наверно, не заметим. Дальше, они начинают «выдумывать» себе еду, а еда только с виду еда, а внутри, бог знает что. Потом, большинству хищников нужна движущаяся цель, а придумать такое у них просто не хватает ни сил, ни воображения. А ведь они еще могут стать поядовитей и посмертоносней, если захотят. И конечно, они одиноки. Действительно, «несчастные». Тогда понятно, почему ты счастливая «несчастная» - так как понимаешь, что происходит, и сознательно управляешь процессом колдовства.
- Ну это ты загнул, что я понимаю! Ты сам-то хоть соображаешь, что здесь твориться? – рассмеялась Лэя и Женька с готовностью стал плести россказни про лишние измерения и размягченный астрал…
Где-то посреди своей длинной и занудной речи землянин вдруг заметил, как погрустнело лицо его спутницы. Он остановился на полуслове и, подумав, тихо спросил:
- Хлюп?
- Да, - грустно ответила Лэя, - Понимаешь, это все равно, что своего ребенка оставить.
- Что уж тут непонятного? Хотя ты его не столько оставила, сколько женила, и он сейчас в маленьких, но крепких и ласковых ручках Шэл. Я думаю, дней через пяток он даже может приступить к своим прямым обязанностям, – хитро заметил Женька.
- Каким еще обязанностям?
- Прямым… по продлению славного рода лонков, – корча невинную рожу, объяснил землянин.
***
Кони остановились перед туманной стеной мелкого дождя, начинающейся в каких-нибудь ста метрах впереди. Женя, спешившись, подошел к Лэе, сидящей на своем пони, и вспомнил, как эффектно появилась она первый раз перед Ренком. Сейчас конь был маленький и забавный, и золотой костюм отсутствовал, но от этого принцесса как будто только выигрывала.
- Надевай накидку, а я посмотрю еще раз, хорошо ли укрыты сумки, - деловито произнес землянин, сдерживаясь чтобы не броситься с неуместными сейчас обниманиями и целованиями.
Еще утром ему пришла одна удачная мысль. Землянин спросил свою милую волшебницу, помнит ли та водостойкую одежду из синтетических тканей, которые она видела в Отраженном реале Земли, когда они катались на водных аттракционах. Лэе удалось неплохо «выдумать» плащевые накидки. Женя ничего не мог сказать об их структуре, но их прочность, легкость и непромокаемость не вызывали никаких сомнений.
Потом он вспомнил о курсах альпинистского и походного снаряжения, которые должен был провести для Лэи Буль. Теперь для принцессы настал час сдавать экзамен на знание предмета. Женя попросил ее вспомнить высокие – по голень, водостойкие ботинки из мягкой кожи, и «изобразить» себе и ему по комплекту. Через мгновение он держал в руках новенькую обувь. Девушке ботинки оказались впору, а ему пришлось повторить заказ – первые оказались маловаты.
После «выдумывания» экипировки волшебница почувствовала некоторую слабость, и Женя, вспомнил любимую привычку принцессы и задумал еще один эксперимент. Усадил Лэю себе на колени и, приблизившись вплотную к ее лицу, стал неотрывно смотреть в вертикальные зрачки, стараясь, при этом, утонуть в них и отдать всю энергию своей души, на какую только способен. Кажется, такое донорство в этих странных местах работало даже слишком хорошо. До затуманенного сознания землянина дошел вопрос: «Что это было?» - и он сообразил, что любимой волшебнице стало легче. Принцесса, действительно, была прежней, но вот астральный турист еще с полчаса еле таскал ноги по лагерю, пока не почувствовал, что может отправляться в путь.
