Рафаэль Сабатини - КАРОЛИНЕЦ
Ратледж развалился в кресле, склонив набок голову, и, прикрыв глаза, снова взял карандаш и задумчиво постукивал им себя по зубам. Затем он удовлетворенно оглядел остальных.
– Есть дополнительные вопросы к свидетелю? – Что-то странное и весьма необычное было в его поведении, во взгляде проскользнуло некое лукавство, совершенно чуждое Джону Ратледжу.
– О чем еще с ним говорить? – высказался Гедсден, и непонятно, чего было больше в его голосе – досады или сожаления.
Губернатор перевел глаза на Молтри, как бы приглашая его принять участие в допросе.
До сих пор сдержанный, генерал вдруг уперся кулаками в колени, выставил локти в стороны и, набычившись, подался вперед. Казалось, он собирается пронзить взглядом сэра Эндрю, который упивался торжеством и проявлял полное безразличие к собственной суровой доле. Баронет, наконец, поверг заклятого врага.
– Бездушное, омерзительное чудовище! – рявкнул Молтри.
Кэри глянул на него с презрением.
– Меня не трогают твои оскорбления, мятежный пес.
– Храни нас всех Господь от верных слуг вроде вас, – сказал ему Гедсден. – Воистину, сэр, вы достойный слуга вашего выжившего из ума короля Георга.
Баронет смотрел на него, меча глазами молнии; Ратледж громко постучал карандашом по столу.
– Джентльмены! Джентльмены! Давайте придерживаться темы. Если ни у кого нет вопросов к свидетелю, двинемся дальше…
Видя, что говорить больше никто не собирается, Лэтимер рассудил, что пришло его время.
– Ваша светлость! – воззвал он к губернатору.
Но ему, кажется, не суждено было выступить в свою защиту.
В этот момент внизу, в холле, раздался какой-то шум. Кто-то возбужденно и громогласно требовал немедленной аудиенции у губернатора, а ему доказывали невозможность этого. Человек завопил еще громче, и послышались звуки борьбы, завершившиеся беготней по лестнице и тяжелыми ударами в дверь.
– Взгляните, что там происходит, – приказал Ратледж Шабрику.
Прапорщик пошел открывать, и тут же в комнату ввалился человек без мундира, шляпы и парика. На нем были белая сорочка, бриджи из оленьей кожи, сплошь покрытые глиной, и хлюпающие гессенские сапоги со сломанной шпорой на одном из них. Человек еле удержал равновесие и поднял залитое кровью лицо.
– Губернатор Ратледж, – прохрипел он и обвел помещение шальными глазами. – Кто из вас губернатор Ратледж?
– Разрази меня гром! – вскочил Гедсден, – это что еще за безумец?
Парень вытянулся перед старшим по чину офицером.
– Лейтенант Итон, сэр, легкая кавалерия капитана Фолла; прикреплена к бригаде генерала Резерфорда.
– Что?! – издал резкое, как удар хлыста, восклицание Ратледж. Бригада Резерфорда входила в состав армии Линкольна. Он махнул рукой охранникам Кэри, и те послушно отвели упирающегося баронета в сторону.
– Подойдите, сэр. Джон Ратледж – это я.
Молодой человек шагнул вперед. Стало заметно, что он еле держится на ногах, и только крайнее возбуждение сделало возможной его последнюю вспышку энергии в холле.
– Я курьер генерала Линкольна, – начал он.
– Где генерал Линкольн? – перебил Молтри.
– Вчера в полдень, когда я его оставил, он приближался к Эдисто. Сейчас он, должно быть, где-то за Уиллтауном.
Уиллтаун находился в тридцати милях.
– Уиллтаун? – недоуменно повторил Молтри. – Но что его задержало?
– Он объяснил это в письме вашей светлости, – повернулся Итон к губернатору.
– Письмо? Вы сказали – письмо? – Краска гнева бросилась Ратледжу в лицо. – Генерал в своем уме?
В своем благородном негодовании Ратледж был величественен, как никогда. Но сейчас этого никто не заметил – все взгляды были прикованы к лейтенанту, и самое большое нетерпение проявлял Лэтимер, который уже догадывался, как секретные сведения попали в руки врага.
– Я получил приказ уничтожить пакет, если возникнет опасность пленения. К несчастью, меня захватили врасплох, – оправдывался Итон. – Вскоре после полуночи, у Эшли, я наткнулся на британский пост, и меня сбили с лошади. Меня обыскали и отобрали письмо, не успел я даже сообразить, что случилось. Только перед рассветом мне удалось в суматохе сбежать и в темноте переплыть Эшли.
– Боже! – простонал Молтри и перевел отчаянный взгляд на Лэтимера, который горько улыбнулся ему в ответ.
– Да уж, – процедил Ратледж, выражая мысль, возникшую у каждого. – Это освещает дело с другой стороны. Что было в письме – вас предупредили?
– Да, сэр. В нем сообщалось вашей светлости, что генерал приложит максимум усилий, бросит обозы и ускорит продвижение. Он заверял, что его люди настроены решительно и просил вас подбодрить защитников города, чтобы они продержались до подхода его войск.
Лоб и щеки губернатора пошли белыми пятнами.
– Значит, он счел необходимым об этом писать! Его только вчера осенило, что надо избавиться от обозов! Обозы! Кем он себя возомнил? Купцом, везущим товары на рынок? И писать об этом мне! То, что его не оказалось на месте в условленное время, уже достаточно скверно. Но писать о своем приближении! Силы небесные! За что мне такое наказание?
Он упал в кресло и на время перестал воспринимать окружающее. Нерасторопность, усугубленная тупостью, загубила тщательно разработанную операцию – такое открытие любого способно ввергнуть в прострацию. Враг сумел сохранить армию, и теперь война будет долго нести страдания несчастной стране.
Но если губернатор в тот момент ни о чем другом не мог думать, то Молтри больше занимала мысль о том, что эта новость снимает все обвинения против Лэтимера. Генерал снова обратился к лейтенанту Итону:
– В каком состоянии находился британский лагерь, когда вас захватил дозор?
– Все спали, сэр. Меня притащили к штабной палатке генерала Превоста, потом его будили. Когда меня вызвали на допрос, он был в ночном халате.
– Следовательно, до тех пор, пока он не прочел письмо, они ни сном, ни духом не подозревали, что на них надвигается целая армия?
– Точнее сказать, наползает, – фыркнул взбешенный Ратледж.
– Наверняка нет, сэр, – ответил Итон. – Превоста чуть не хватил удар. Не прошло и десяти минут, как затрубили горны и забили барабаны, а через полчаса британцы уже сворачивали палатки.
Молтри закричал, захлебываясь от волнения:
– Ты слышал, Джон? Понимаешь, что это означает для Лэтимера? Это же доказывает, что показания Кэри – сплошная гнусная клевета!
Кэри, отодвинутый на задний план, надменно хмыкнул. Ратледж посмотрел на него внимательно и снова всех удивил:
– В этом уже не было необходимости. – Он жестом отпустил курьера: – Вы свободны, сэр. Приводите себя в порядок, отдыхайте, вы нам еще понадобитесь. В том, что случилось, нет вашей вины.
