Елена Горелик - Земля мёртвых душ
— Ты вся дрожишь, — Дойлен, закрыв за гостем дверь, подсел ко мне и обнял за плечи.
— Я подумала о том, что могло бы быть, если бы Игорь опоздал, — призналась я. Нет смысла от него скрывать, всё равно дознается не хуже мага-следователя. — Это был бы конец для нас всех.
— Значит, судьба нам благоволит, — дорогой союзник только плечами пожал. — Честно сказать, я и сам это понял только тогда, когда твой приятель сказал о том, что стащил оружие. Дурень. Этот бы не допёр выбросить мешок в канаву, если что, держался бы за него до последнего… Никому бы не признался, а тебе скажу, тебе сказать не стыдно… Я испугался, чуть не до мокрых штанов. Пошёл на поводу у своего маленького дружка и едва не погубил нас… Если боишься меня, скажи. Сейчас скажи.
Я поняла то, что он хотел сказать, без дальнейших пояснений. Скажу, что боюсь — и он больше никогда не станет подкармливать мой страх ночёвками под одной крышей… Один взгляд на плетение, разделявшее нас — и настал черёд удивления. Если раньше это была одна тонкая ажурная сеточка, то сейчас она…удвоилась. Мой запрет и его клятва. Причём "ключи" от обеих преград, образно говоря, в моём кармане. Это — доверие. Его, оказывается, тоже можно увидеть — как тонкую золотистую ниточку, протянувшуюся между нами прямо сквозь магические преграды. И если я сейчас скажу: мол, извини, милый сосед, но я больше не хочу видеть тебя, кроме как по нашему общему делу — эта ниточка оборвётся. Я потеряю друга, а он… он перестанет мне доверять. Вот это на самом деле страшно, когда во всём мире тебе не верит ни единый человек…
Может, поэтому маги такие сволочи?
— Ты меня боишься? — он повторил свой вопрос.
— Боялась. Теперь — нет.
— Почему?
— Потому что ты мне веришь. И я… тебе верю.
— А это с чего? — Дойлен улыбнулся. — После сегодняшнего ужина ни одна женщина не осталась бы равнодушной. Или полюбила бы, или прогнала бы от себя.
— Знаешь, — сказала я, чувствуя, как в самом деле отпускает душу ледяная лапа страха, — наверное, если никому не доверять, это хуже, чем одиночество. Давай верить хотя бы друг другу. Хотя бы эти три месяца, пока всё не закончится. Я помогу тебе сберечь семью, а ты поможешь мне вернуться домой. Когда окажусь в своём мире, магическая связь между нами прервётся сама собой. Пусть у нас обоих останутся хорошие воспоминания друг о друге, а не страх или злость.
В ответ я получила сперва удивлённый взгляд, затем не слишком весёлую улыбку, а потом он осторожно поцеловал мои холодные пальцы.
— Ты не похожа ни на одну женщину моего мира, — тихо сказал он. — Ещё удивляешься, почему я так… Всё, молчу. Давай спать. Устал, как загнанная лошадь, и ты тоже неважно выглядишь.
Лишь один раз меня уколол коготь той самой ледяной лапы: мол, он опять за своё. Но — нет. В нём что-то изменилось, и изменилось всерьёз. Только на самом краешке сна, когда мы не раздеваясь забрались под одеяло, я поняла, что именно.
Сейчас он смотрел на меня с неподдельным уважением. Впервые со дня нашего знакомства.
5
Он начал думать, что стоит снять с её хрупких плеч часть тяжкой ноши — связи с Великим Артефактом. Любимая женщина не должна так уставать, даже если речь идёт о подготовке к уходу в другой мир. Его задача — воины, и он с ней справляется. Почему бы не помочь возлюбленной, если есть время и силы?
— Ты всё-таки решил использовать частицу силы того многолюдного мира, — с грустной улыбкой сказала она.
— Сила никогда не бывает лишней, — возразил он. — Нам нужно будет укрепить свои позиции в новом мире, не имея иной опоры, кроме нашей дружины. Если её вооружить не только мечами и копьями… Разве ты против?
— Я? — она явно думала о чём-то своём. — Нет, любимый. Просто… один из магов, состоящих в свите волостного мага Гидемиса, сообщил, что в тайный склад проникли воры и унесли часть иномирового оружия. Сам волостной маг об этом ничего не говорит.
— Обычная история, — хмыкнул он. — Волостной маг боится прогневить нас и скрывает факт взлома. Тогда как маг из его окружения пытается подсидеть господина и по возможности занять его место… Так говоришь, унесли часть? Наверняка это так. Если бы склад ограбили дочиста, волостной маг уже пошёл бы в дар Артефакту. Добровольно. А так — он привезёт оставшееся прямо сюда… Как я благодарен тебе за тот совет, любимая — дать понять некоторым магам, что с нами сможет уйти некое их число. Теперь ни один из них не сможет ничего утаить.
— Но теперь мы имеем на территории княжества неучтённый отряд, вооружённый этим оружием. Меня это беспокоит.
— Некоторые Одарённые пытаются обеспечить своё выживание. Наивные люди… Они всё равно не смогут противиться Призыву. Ты ведь знаешь, Дар, ограниченный медальоном, имеет кое-какие неучтённые колдунами свойства.
— Я поблагодарю доносчика и прикажу тайно следить за господином, — улыбнулась она. — В другое время можно было бы подумать — либо убрать волостного мага, либо сдать ему доносителя. Кто оказался бы полезнее, тот бы и остался в живых. Но сейчас нам нужны все. Вся их сила.
— Ты устала, — он нежно коснулся её щеки. — Отдохни. Завтра подумаем, как распределить наши обязанности, чтобы облегчить твою задачу.
6
…А утром ко мне пришёл он. Бодун.
Похмелье без веселья — это, я вам скажу, эпическая вещь. Мне даже не пришлось притворяться больной, когда нас всё-таки посетил дознаватель, ведущий дело об убийстве Лугира. Господин, видимо, не питал никаких иллюзий относительно личности покойного, и сравнительно легко согласился считать его виновным. Особенно местный инспектор Лестрейд укрепился в этом мнении, когда Дойлен тонко намекнул на возможность поделить виру с родичей Лугира не на двоих — на меня и супруга покойной стервы Сенты — а на троих. Видимо, с тех было что взять, в отличие от запойного пьяницы и ведьмы, всего полгода как получившей не слишком доходное владение. Моя зелёная физиономия тоже могла сыграть какую-то роль, но утверждать это не возьмусь. Точно так же не пришлось ничего разыгрывать и перед стражей на воротах. Бледный вид и запах лекарства, которое Игорь всё-таки принёс и заставил выпить, вызвали сочувственные взгляды даже у заскорузлого офицера, командовавшего стражниками на воротах. Нас не то, что не досматривали — даже медальоны не потребовали предъявить. И все последующие полтора часа езды я только и делала, что пыталась прийти в себя. В итоге в Рему приехала уже не зомби, а обыкновенная уставшая, немного нездоровая женщина.
Первым, что мне бросилось в глаза, когда мы с Дойленом отправили Лиса обихаживать лошадок и вошли в трапезную залу, была шумная компания по левую руку от двери. Никогда не любила такие громкие посиделки, ни в качестве участницы, ни в качестве свидетеля, потому спокойно прошла бы мимо, если бы не заметила среди пирующих Керена и его среднего брата. Энгит, в отличие от старшего, никакого удовольствия от посиделки не испытывал, сидел в уголке, зажавшись и хмуро глядя в полную до краёв кружку. Он-то нас первым и заметил.
