Луи Буссенар - С Красным Крестом
Несмотря на восточную флегматичность, этот человек проявил большую радость при виде мальчугана и, как самый обыкновенный папаша, раскрыл ему свои объятия.
Ли бросился к седому человеку и начал целовать его.
Тогда предположения Фрикетты подтвердились: этот счастливый отец был Ли-Хун, король Кореи, повелитель десяти миллионов подданных, а мальчик Ли – его наследник.
ГЛАВА VIII
Китайско-японская война открыла нам существование могущественной, опасной и почти совершенной военной организации на Крайнем Востоке.
Вначале в Европе эту борьбу считали шуточной войной.
– Они будут друг в друга шапками кидать! – шутя выразился один генерал, известный брюзга.
На деле же оказалось, что война велась по всем правилам и готовилась на протяжении четверти столетия. Во главе войск стояли замечательные полководцы. Все это относится к японцам, так как китайцы, неуклонно державшиеся своей вековой рутины, проявили себя с самой плачевной стороны. Не входя в обсуждение подробностей военных операций, не безынтересно было бы узнать причины этой войны, так как с этими причинами связан тяжкий плен, из которого Фрикетта освободила маленького Ли.
Основной и действительной причиной было вековое соперничество между Китаем и Японией, с незапамятных времен оспаривавших друг у друга первенство на Востоке; случайный же повод, повлекший за собой столкновение двух великих держав, дало существовавшее в Корее тайное общество, члены которого под предлогом патриотизма противились всем реформам.
Это общество называлось Тогакутос. Его члены считали всех иностранцев врагами, всякую уступку – слабостью, всякий прогресс – обманом. И странно, эти корейские патриоты не только не желали освобождения Кореи, но, напротив, настаивали на закрепощении ее Китаем.
Около двух тысяч лет тому назад Корее удалось завоевать себе независимость; но японцы, уже давно жадно смотревшие на этот клочок земли, со своей стороны, старались овладеть им. Это послужило началом ожесточенной борьбы, продолжавшейся в течение многих веков.
Благодаря тогакутосам страна была совершенно недоступна иностранцам, так что, всего тридцать лет тому назад, ее вовсе не знали.
В 1866 году французская экспедиция, под начальством адмирала Розе, имела успех только наполовину, так же, как американская экспедиция 1868 года. Страна оставалась запертою на замок.
В 1875 году японцы дипломатическим образом пробрались в Корею, усыпив на некоторое время бдительность тогакутосов. Их агенты в пять лет сделали больше, чем их войско в двадцать веков.
Они получили разрешение на вход для торговли в гавани Фузана, Чемульпо и Жензана, добились позволения снять карту берегов, что представлялось крайне важным в случае войны.
Так мало-помалу японцы настолько укрепились в стране, что добились даже назначения японских офицеров для обучения войска. Таким образом храбрая и сильная армия очутилась в их власти. Это произошло в 1881 году. В 1884 году этим хитрым дипломатам удалось через своих агентов возбудить среди черни возмущение, имевшее целью освобождение Кореи от китайской зависимости.
Вмешался японский министр и ловко сумел доказать королю, что он должен признать Тиен-тзинский договор. По этому договору, обоюдоострым мечом висевшему над Кореей, Китай обязывался посылать свои войска на полуостров не иначе, как известив микадо, который, в таком случае, имел право послать туда такое же количество и своих солдат.
Король согласился и подписал.
Возмущение, возбужденное исключительно с целью добиться этого согласия, улеглось тотчас же по присылке трех тысяч солдат, наполовину японцев, наполовину китайцев.
Дверь была теперь широко раскрыта.
Видя эту медленную и непрестанную работу японского нашествия, тогакутосы взволновались и решили вмешаться. Большинство их принадлежало к привилегированным сословиям, высшим сановникам, дворянам, крупным землевладельцам – и они пустили в ход своих агентов, которым хорошо платили.
Это могущественное, богатое и хорошо организованное общество не отступало ни перед какими средствами, ни перед какими крайними мерами. Поджоги, похищения, убийства во всех видах были их обычным орудием.
Они противопоставили японскому влиянию китайское и нашли хорошо подготовленную почву, так как симпатии корейцев были на стороне китайцев, которые были более удобными повелителями, чем японцы со своим безграничным честолюбием и особенно своим отношением к корейцам как к низшей расе.
Так продолжалось до апреля 1894 года. Считая успех обеспеченным, тогакутосы, под предлогом взяточничества со стороны чиновников, взбунтовали население северной части полуострова. Представителей короля прогнали с занимаемых ими мест. Тогда Ли-Хун вмешался со своим войском.
Возмущение корейцев приняло такие размеры, что королевские войска не в состоянии были подавить его. В отчаянии Ли-Хун официально обратился к Китаю. В точности исполняя Тиен-тзинский договор, Китай немедленно сообщил о просьбе Ли-Хуна микадо.
Таким образом китайцы и японцы очутились лицам к лицу на корейской земле, и в первое время отношения между ними были самые вежливые.
Однако согласие продолжалось недолго, так как скоро обеим державам пришла мысль разыграть относительно Кореи роль третьего вора в басне о двух ворах, укравших осла.
Китайцы втихомолку высадили 2000 человек, думая застать японцев врасплох. У японцев было уже наготове 5000 человек; они высадили их в Чемульпо и поспешно заняли ими Сеул.
Китайцы отвечали посылкой нового войска.
Приняв этот поступок за выражение враждебности, микадо воспользовался им для объявления войны.
Военные действия начались взрывом большого транспортного китайского судна «Коушинг», причем ехавшие на нем тысяча двести солдат потонули.
Затем в продолжение шести недель, до большого сражения, на котором присутствовала мадемуазель Фрикетта, происходили незначительные стычки, вызванные концентрацией войск.
Тогакутосы, зная, что победа японцев навеки уничтожит их влияние в Корее, всеми силами старались поддерживать китайцев, своих естественных союзников.
С этой целью и с тем, чтобы оказать на короля Ли-Хуна окончательное влияние, они похитили его наследника, маленького Ли.
Ребенка украли из дворца ночью, несмотря на окружавшую его стражу, а может быть именно с ее помощью. В комнате, где он жил, на стене оказался приколотый кинжалом исписанный лист бумаги.
