Борис Силаев - Обязан жить. Волчья яма
— Платить-то будешь чем? — хмыкнул Неудачник. — Там дорого берут.
— Наличными, — усмехнулся Андрей.
— Настанет время и этому, — пообещала женщина.
Глава 4
Андрей пришел в кафе «Фалькони» к десяти часам. Первые посетители уже сидели за мраморными столиками и пили холодный лимонад из запотевших фужеров. Андрей увидел Тучу сразу — пожилой, прилично, но не броско одетый господин читал газеты. Рядом стоял остывший кофе.
— Разрешите? — спросил Андрей и положил руку на спинку плетеного стула.
Туча поднял глаза, и красные пятна проступили на его дрогнувшем лице.
— Прошу, — ответил он.
— Кофе пьете? — продолжал Андрей, давая время ему прийти в себя. Он понимал удивление того — такая скорая встреча явно не входила в инструкцию.
— Кофе хорошо пить из фарфоровой чашки… Лучше аромат…
— Был бы кофе, — буркнул Туча, — а пить можно из стакана.
Он отбросил газету и навалился грудью на край стола.
— Что еще за номера? Каким образом вы здесь?
— У нас мало времени. Слушайте внимательно, — медленно проговорил Андрей. — Усильте конспирацию. Возможны неожиданные аресты. Будьте особенно осторожны.
— Что же случилось?
Андрей рассказал об альбоме. Туча кивал головой, был спокоен, но тонкие пальцы его нервно гнули и снова разгибали серебряную чайную ложечку. Андрей осторожно отнял ее и положил на блюдце.
— Я буду действовать сам, — сказал Андрей. — Никого ко мне подключать не надо.
— Вы затеяли опасную игру.
— У меня есть пара ходов вперед.
— Это не шахматы.
— Ей-богу, — Андрей приложил руку к груди. — Я не считаю себя умнее господ из контрразведки.
— Чем мы можем вам помочь?
— Укажите мне адрес какого-нибудь пустующего дома. Квартиры, сарая, чердака. Подумайте!
Туча стал медленными глотками пить кофе.
— Вам тоже не мешало бы заказать чашечку, — напомнил он.
— Официант! — закричал Андрей.
Ему принесли ароматный напиток. Он отпил и поперхнулся, настолько кофе был горячим.
— Давно вы пили кофе? — вдруг спросил Туча.
— Может, год тому, может, два, — смутился Андрей.
— Я могу вам поставить мешков пять-шесть, — предложил Туча и слегка приподнял соломенную шляпу с черной выгоревшей лентой. — Разрешите представиться. Коммерсант Курилев Лев Спиридонович. Безусловно, какая по нынешнему времени коммерция? Черный рынок… Честный негоциант перебивается с пустого на порожнее. Спекулянты становятся тузами. Бог карает за грехи наши смертные.
— И воровская жизнь не лучше, — ухмыльнулся Андрей. — Так как насчет адреса?
— Есть таковой. Запомните: Екатерининская улица. Дом два. Стоит на пустыре у кладбища. Разрушен, конечно. Жильцов нет. Когда-то там жили босяки, и с тех пор он окружен некой таинственностью.
— Прекрасно, — обрадовался Андрей. — Смогут ли соседи или еще кто там подтвердить, что в доме иногда ночуют подозрительные личности?
— Я думаю — смогут. У страха глаза велики. Кроме того, — Лев Спиридонович понимающе посмотрел на Андрея. — В нужный момент у дома могут быть наши люди.
— Это великолепно, — повеселел Андрей. — Нужный момент будем считать с сегодняшнего дня. Помимо всего, в том доме и на самом деле должен жить один подозрительный человек. Вы обязаны обеспечить его безопасность и пути отхода в случае облавы.
— Это в наших силах, — ответил с уверенностью Лев Спиридонович.
— Прошу особенно обратить внимание на безопасность, — еще раз сказал Андрей.
— До свидания, — Лев Спиридонович коротко поклонился и пошел к дверям.
Андрей еще долго сидел за столом. Кофе остыл. Люди толкались у буфета. Под стеной веранды оборванные мальчишки торговали папиросами. Кричали чистильщики обуви. По дороге тянулся военный обоз. Кованые колеса подвод грохотали по булыжникам.
За соседним столиком лысый господин возмущался, стуча пальцами по развернутому листу газеты:
— …Восемь тысяч рублей за адрес или местонахождение коммунистов и сочувствующих… Деньги! Деньги! Разве можно священное чувство отмщения оценивать в бумажных ассигнациях?! Кретинизм! Так легко все опошлить!! Все вывалять в грязи!
— Да, да, — кивал головой его сосед и, по-гусиному вытягивая шею, схлебывал с края чашечки горячий кофе.
Андрей расплатился и побрел по улице. Такой жары он давно не видел — солнце расплавилось и растеклось по всему небу. Свод источал слепящий свет и удушающий зной. Листва деревьев поникла.
Джентльмена и Неудачника он нашел на берегу пересохшей речки. Вонючие водоросли толстым панцирем сковывали ее поверхность, и только у моста зеркально искрилась большая заводь, полная плещущихся детишек.
Андрей скинул рубашку и лег на землю рядом с разомлевшими полусонными ворами.
— Ну что? — вяло спросил Джентльмен. — Нашел хавиру?
— Черта с два, — вздохнул Андрей. — Без документов никто не пускает.
— Позарез нужен Забулдыга, — жалобно прошептал Неудачник, — у него все есть.
— Опасается он нас, — Джентльмен перевернулся на спину, подставил солнцу волосатую грудь.
— Разве мы не такие же воры, как он? — проговорил Андрей.
— А ты скажи ему об этом, — усмехнулся Джентльмен. — Стреляный воробей. Не доверяет. Может, ты его заложишь, а?
— Я в глаза его не видел, — зло перебил Андрей.
— Ну тогда вот этот, — Джентльмен кивнул на Неудачника. — Наведет фараонов на след, и сразу Забулдыгу к стенке.
— Это я наведу?! — взорвался Неудачник, и старческое лицо его покрылось пятнами. — Да ты, сука, первый…
— Цыц! — бросил Андрей. — Не базарь. Обелиться надо. Сошлепать хорошее дело, и он тогда сам в долю попросится.
— У тебя есть что на примете? — заинтересовался Джентльмен.
— Ювелир Карташевич, — лениво пробормотал Андрей. Неудачник оторопело посмотрел на него и весело задрыгал в воздухе тощими ногами, покатившись со смеху.
— Ой, не могу… Умора… Другой раз погореть захотел… Одного ему мало… Ох, трясця его маме…
— Ходы-выходы известны. Кабинет с закрытыми глазами найду. — Андрей привстал на локте. — Войдем ночью… Под утро. Не через дверь, а в окно. Решетка тонкая. Выпилим.
— Заманчиво, — проговорил Джентльмен. — Как говорил мой отец: что бог не даст, то за деньги не купишь… Сам господь тебя к нам послал.
— Кем же он у тебя был?.. Такой мудрец.
— Его батя в грошах купался, а потом на церковную паперть с протянутой ладонью встал. И копейке был рад, — усмехнулся Неудачник.
— У нас фамилия известная, — неохотно произнес Джентльмен. — Весь род наш рестораны держал. Целый город кормили. Когда я еще пацаном был — отец обанкротился. Родня рубля не заняла. Я подрос — первым делом своего дядю почистил. А он меня на пять лет в тюремный замок.
