Рэки Кавахара - Ускоренный мир. Том 5. Парящий мост в звездном свете
Обзор книги Рэки Кавахара - Ускоренный мир. Том 5. Парящий мост в звездном свете
Перевод с английского языка – Ushwood
Любое коммерческое использование данного текста или его фрагментов запрещено
Глава 1
Возможно, было бы к лучшему, если бы все небо над Токио было утыкано эстакадами.
Так с раздражением думал Харуюки, обходя лужи, не впитавшиеся в водопроницаемый материал тротуара.
Он давно уже ненавидел дождь. Уровень сигнала его нейролинкера падал даже при незначительной мороси, одна из его рук, которые могли бы управлять виртуальным рабочим столом, была занята зонтом, и, будто этого было недостаточно, его тело, и так склонное к потливости, мокло еще больше.
Остановившись на светофоре по пути из школы домой, он глянул вверх из-под края зонта и увидел, что, хотя вроде обещали на первый день месяца отсутствие дождя, небо по-прежнему оставалось свинцово-серым и насыщенным влагой.
На краю поля зрения рядом с заголовками новостей располагалась строка прогноза погоды. Вероятность оставалась 80-90% до завтрашнего утра. Похоже, фронт сезонных дождей не собирался обходить регион Канто стороной.
Хорошо бы сейчас взлететь ненадолго и подняться над облаками. Белоснежное море облаков, тянущееся до самого горизонта, синее-синее небо, яркое солнышко. Такую картину он несколько раз видел на арене «Шторм», но, разумеется, в реальном мире ничего подобного не было.
Ну, по крайней мере он мог это вообразить. Харуюки поднялся на цыпочках, махая воображаемыми крыльями, и –
– Уже синий!
Внезапно кто-то хлопнул Харуюки по спине, и он, почти падая вперед, шагнул на переход. С трудом устояв на ногах, он быстро зашагал через дорогу, чтобы скрыть смущение. Потом повернулся к идущему рядом с ним человеку.
– …Привет.
– Привет.
Ответила Харуюки, крутя в руках свой желто-зеленый зонт, его одноклассница Тиюри Курасима. Она весело плюхала своими непромокаемыми ботинками, словно дождливая погода не навевала на нее уныние, а, наоборот, радовала.
– Ты купила новый зонтик? – поинтересовался Харуюки (этой вещицы он раньше у Тиюри не видел). Его подруга застенчиво моргнула своими кошачьими глазами и кивнула.
– Ага… и не говори больше ничего, я и сама знаю, что ты хочешь сказать! Да, да, я позволяю себе выбирать вещи под цвет своего аватара.
– Это не только у тебя… Я тоже заметил, что всякую мелочь – коробочки для карт памяти, кабели для Прямого соединения – выбираю серебристого цвета.
Броня дуэльного аватара Тиюри «Лайм Белл», которым она обзавелась два месяца назад, в апреле, была цвета лайма, как и намекало название. Тиюри сперва не очень-то любила этот цвет, однако потом незаметно для самой себя сменила некоторые вещички, включая свою фирменную большую заколку, на ярко-зеленые.
– Но тебе лучше бы прекратить, когда дело дойдет до нейролинкера. А то твою реальную личность могут вычислить.
Когда Харуюки сказал это, глядя на светло-сиреневый VR-аппаратик, сидящий на ее тонкой шейке, Тиюри надулась.
– Но Хару, ведь и у тебя, и у Так-куна, и у Черно-семпай нейролинкеры такого же цвета, как аватары?
– Я… я его всегда такой ношу, уже очень давно. В следующий раз, когда я сменю его на новую модель, цвет тоже будет другой.
– На-вер-ня-ка будет лаково-черный, ага?
Харуюки покосился на Тиюри, и его глаза забегали.
Его подруга рассмеялась, на лице ее было написано: «Ну что с тобой делать». Потом она отвела свой новехонький зонт назад и взглянула из-под него на небо.
– Но сейчас правда дождит.
– Ага… Кстати, а что с твоей секцией?
До Харуюки с запозданием дошло, что в норме Тиюри, принадлежащая к секции легкой атлетики, и он, ни в каких кружках и секциях не состоящий, никогда вместе из школы не возвращаются. Он вопросительно склонил голову набок. Тиюри пожала плечами и лениво ответила:
– Когда идет дождь, мы всегда либо качаемся в спортзале, либо плаваем на длинные дистанции в крытом бассейне. Сегодня и там, и там полно народу из других секций, так что я взяла выходной. Вообще нечестно, что у Так-куна и секции кендо есть додзё, которым только они могут пользоваться… Блин, неприятное ощущение в мышцах, когда я их хоть один день толком не упражняю.
– Ээ, значит, и так бывает… – с оттенком восхищения пробормотал Харуюки, всегда гордившийся тем, что является полным антиатлетом.
Услышав эти слова, Тиюри моргнула, будто ей пришла в голову какая-то мысль, потом вдруг пододвинулась к Харуюки, положила ладонь на его руку – и, когда Харуюки мысленно засуетился от внезапного физического контакта, посмотрела ему прямо в глаза и произнесла:
– Знаю, Хару. Поупражняйся со мной.
– Ха… хаааа?!
Выпучив глаза, Харуюки захлопал губами; наконец ему удалось кое-как промямлить:
– П-поупражняться, в смысле… где… как…
– …Что за реакция? А, аа, тебе только что всякие странные мысли полезли в голову, ага!
Пристально глядя на него, Тиюри язвительно ухмыльнулась.
– Я всего лишь подумала подуэлиться в команде. Что же еще я могла иметь в виду, Арита-сэнсэээй…
– Я, я, конечно, тоже это самое имел в виду.
Неестественно откашлявшись, Харуюки изобразил спокойствие и продолжил:
– Я хотел спросить: «Где арена, на которой мы будем драться» и «Как будем драться».
– Хее, хоо, хмм.
К счастью, Тиюри, видимо, склонилась к решению отпустить обвиняемого на поруки; широко улыбнувшись, она ткнула кончиком зонта в эстакаду линии Тюо впереди.
– Сейчас еще рано – давай смотаемся в Синдзюку. Если поднимемся на смотровую площадку Дома правительства, то, может, даже выше облаков окажемся.
– Это вряд ли, но… ладно, давай.
Пожав плечами, Харуюки вновь ощутил вес ладони Тиюри, по-прежнему лежащей на его правой руке.
Харуюки Арита и Тиюри Курасима родились 14 лет назад, в 2033 году, и с раннего детства жили в одном и том же многоквартирном доме в северном Коэндзи. Поскольку их квартиры разделяло всего два этажа, они росли практически как брат и сестра.
Конечно, дом был громадный, и там жило еще множество детей их возраста. Однако лишь один из них до сегодняшнего дня оставался другом Харуюки, помимо Тиюри, – Такуму Маюдзуми, живший в другом крыле. Поскольку он ходил не в ту же начальную школу, что Харуюки и Тиюри, его общение с Харуюки не несло какого-либо оттенка беспокойства. Харуюки и Тиюри ходили в одну и ту же школу, но и их отношения от этого не менялись – скорее всего, из-за искренней доброты и силы Тиюри.
