Владимир Борейко - Лесной фольклор. Древа жизни и священные рощи
Фиговое дерево — символ брака, плодовитости, женского начала, истины. Национальный гимн Дании воспевает хвалу буковому дереву: «До тех пор, пока хотя бы одно буковое дерево в твоих великих парках будет отражаться в водах, Дания будет жить!» Там даже знаменитых футболистов называют «великими буками Дании». В Японии существовал обычай сажать вместе деревья в память о любви, и иногда, сажая дерево, загадывали о счастье, о встрече.
За сдирание коры со священных деревьев по древнегерманским законам грозило свирепое наказание. Преступнику вскрывали живот, пупок пригвождали к дереву и вертели осужденного вокруг дерева до тех пор, пока все его внутренности не наматывались на ствол. Целью наказания, очевидно, была замена мертвой коры чем- нибудь живым, исходящим от преступника. Это был обмен жизнь за жизнь, жизнь человека за жизнь дерева (Фрэзер, 1928). В Древнем Риме росло несколько священных деревьев. Каждый раз, когда прохожему могло показаться, что ветки такого дерева начинают усыхать, он испускал отчаянные вопли, которые подхватывались толпой, устремлявшейся к священному дереву. Сиамские монахи никогда не ломают ветки на деревьях, «так же, как они не стали бы ломать руку невинного человека» (Фрэзер, 1928). Туземцы Западной Африки, прежде чем срубить священное дерево, вначале приносят ему жертву курами и пальмовым маслом. Жители Центральной Африки — базоги, после первого удара по дереву топором, прикладываются к надрезу и сосут сок дерева. Подобно тому, как два человека братаются, пососав друг у друга крови, дровосек базога, вкушая сок дерева, братается с ним. У язычников харрана бытует обычай свадьбы деревьев: есть семьи, влезающие в долги, продающие все свои драгоценности, чтобы попышнее справить свадьбу мангового дерева с жасмином. На Молуккских островах гвоздичное дерево в цвету рассматривается как беременная женщина. Вблизи его нельзя шутить, ночью приносить огонь. Все обязаны перед ним снимать шляпы. В Китае издавна сажают на могилах деревья, чтобы таким образом придать силы душам покойников и спасти их тела от разрушения. Моравы Южной Африки всякое кладбище рассматривают как святое место, где не рубят деревья и не убивают животных.
После постройки жилищ, для которых пришлось срубить много деревьев, жители Молуккских островов устраивают настоящий траур, воздерживаясь также от убийства медведей, леопардов и ланей. Практически все туземцы в священных деревьях «поселяют» древесных духов. Духи деревьев могут совершать для людей такие добрые дела: производить дождь и устраивать хорошую погоду; вызывать рост и созревание плодов (если срубить одно из священных деревьев, то все плоды (злаки) погибнут); даруют плодовитость скоту и женщинам (Фрэзер, 1928).
Чуваши садили деревья перед избами для того, чтобы души умерших, вернувшись с кладбища к живым сородичам, могли на них сидеть.
Вяз часто ассоциируется с Матерью-землей, и о нем говорят, что он является жилищем фей, что объясняет предписание Киплинга: «Вяз — дамское дерево, не сжигай его, а то будешь проклят».
Без особой нужды вилюйские якуты избегали рубить живые деревья, на топку находили засохшие деревья. В дар духам-хозяевам южные алтайцы вешали на деревья ленточки из материи. В основном для этих целей избирались березы или лиственницы.
В прошлом алтайцы оживотворяли деревья, приписывали им человеческие свойства: деревья могли говорить между собой, чувствовать боль, умирать. У алтайцев запрещалось рубить молодые деревья, так как они подобны маленьким детям и губить их грешно (Алексеев, 1980).
Наряду с шаманами имели свои священные деревья и богатые люди. Их деревья должны были «по внешним признакам, породе, месту произрастания быть такими же, как у шаманов». Дух-хозяин дерева после специального камлания шамана становился духом- покровителем семьи богатого человека.
Около этого дерева устраивался хозяином раз в год такой же обряд, какой совершали шаманы у своих священных деревьев. В семье они переходили по наследству. У южных тувинцев были еще свои индивидуально почитаемые деревья. Такое дерево называлось тачтиг-моз. Это была лиственница. Обычно избиралось одиноко растущее дерево, даже без нароста на стволе (что было обязательным для шаманских деревьев). К этому дереву для отведения бед и напастей подвешивали ленточки и волосы из хвоста лошади. Почитание священных деревьев существовало также и у западных и карахольских тувинцев. Выбрать священное дерево простым людям у южных тувинцев помогал иногда лама, а на Кара-Холе священное дерево мог выбрать просто старейший, уважаемый человек. К любому священному дереву каждый тувинец должен был относиться почтительно. От дерева ничего нельзя было отломить или взять. Проезжая мимо, всегда делали ему какое-нибудь подношение (Алексеев, 1980).
Тувинцы-тоджинцы также оживотворяли деревья. По их поверьям деревья могут разговаривать, а по ночам спят. Поэтому в ночное время их не рубили и запрещалось шуметь в лесу. Среди деревьев есть, по верованиям тувинцев-тоджинцев, свои шаманы. Дерево-шаман (хамыяш) отличалось от других деревьев густо сросшейся кроной на вершине. Свои шаманы были среди кедров, лиственниц, берез и елей. На дерево-шаман вешали чалама и просили удачи. Его нельзя было рубить, ломать ему ветви — иначе будет плохо человеку, — писал тот же автор. Тофалары верили, что деревья образуют свое древесное человечество и у них есть свои шаманы, как у людей.
Считалось, что священное дерево через своего духа-хозяина давало человеку дар шаманства. У священного дерева шаман раз в год, обычно в первый месяц лета, совершал камлание, на котором угощал и благодарил хозяина дерева за помощь и заботу о шамане и его детях. Трогать шаманское дерево запрещалось, если оно погибало, то это означало, что его покинул хозяин. Если это случалось при жизни хозяина, то он терял шаманский дар. Гибель дерева обычно объяснялась тем, что шаман или какой-либо другой человек причинил ему вред и хозяин дерева терял с ним всяческую связь, а виновник гибели дерева сходил с ума (Алексеев, 1980).
Ирландцы почитали боярышник, срубить его — означает навлечь на себя опасность.
На Балканах омелу специально прищепляют на деревья, чтобы она росла возле дома. Кое-где у славян омелу считают святой.
Древнеримские крестьяне во время празднования Дионисий выбирали в своих садах самое прекрасное дерево, посвящали его богу и молились богу в образе дерева. Древние литовцы полагали, что дерево сохнет от того, что принимает на себя страдания людей. Караимы никогда не рубили фруктовые деревья и кустарники, парень не имел права жениться, пока не посадит дерева.
