Максим Зверев - Снежная книга
Эта кедровка, может быть, и раньше не была здесь. Запасы могла сделать белка или другая кедровка, которая сейчас далеко за многими перевалами также безошибочно находит чужие запасы.
Кедровки не живут подолгу на одном месте. Свои осенние запасы они часто оставляют навсегда.
Как же все-таки кедровка безошибочно находит под снегом свои и чужие запасы?
На этот вопрос у натуралистов пока нет прямого ответа.
В СТЕПЯХ
Зимнее низкое солнце едва поднялось над горизонтом. Резкий северный ветер жжет лицо. По степи свободно гуляет поземка. Повизгивают полозья саней, фыркают лошади, и медленно идет время, пока едешь зимой за десятки километров от одного степного колхоза до другого.
Как-будто все живое кругом попряталось. Но это только кажется. Если в зимней степи почитать Снежную книгу, то окажется, что в ней тоже записано немало всяких больших и маленьких историй и происшествий.
Сразу, на первых шагах, у березово-осинового колка разыгралась ночная трагедия. Крошечный белоснежный хищник-ласка наставил маленьких двоеточий по всему колку. Ласка ныряла в снег и охотилась там за мышами. Их следы были видны здесь всюду на снегу. Чего еще надо ласке? Одна или пара мышей за ночь — ведь это вполне для нее достаточно. Но так рассуждаем мы, а ласка делает по-своему. После очередного нырка в снег она вылезает на поверхность через несколько метров и рядом с ее следом появляется глубокая борозда. Мы уже знаем, что значит такая запись — ласка тащила в зубах мышь. Глубоко проваливаясь под тяжестью своей добычи, зверек пробирался в середину колка. Там через небольшое болотце видны глубокие следы лошади. Очевидно, недавно здесь проехал верхом охотник. В одном из углублений, сделанных копытом, ласка устроила кладовую. Она положила туда свою добычу рядом с двумя застывшими полевками.
Казалось бы, можно теперь и отдохнуть? Но где там! Неукротимая энергия погнала ласку дальше. Она опять пересекла колок, и следы ее потянулись по его кромке. Как раз здесь виднеется несколько ямок в снегу. След ласки направился прямо к ним. В каждой ямке ночевала белая куропатка. Это их ночные зимние постели. Целый табунок в десять штук. Они расписались в этом следами своих лапок и удивительно большой кучкой помета в каждой лунке: ведь куропатки съедают очень много древесного корма.
У первой же ямки масса перьев белой куропатки. Концами крыльев она написала на снегу больше черточек, чем это следовало бы сделать при обычном взлете. Конечно, птицы взлетели не утром, а среди ночи. Они вырвались из своих снежных постелей в морозную темноту, вспугнутые лаской, которая бросилась на одну из них.
Если присмотреться внимательнее к следам ночного происшествия у березово-осияового колка, то невольно бросится в глаза, что след ласки исчез. Нет нигде ни нырка в снег, ничего, что бы говорило о том, куда скрылась ласка. Значит, она улетела на куропатке. У нас прочтены такие страницы в Снежной книге леса про глухаря и колонка.
Куда же могли полететь куропатки темной ночью? Конечно, к тому колку, который чернеет вдали. Несомненно, куропатки днем не один раз летали от одного колка к другому. Надо поискать между колками, не лежит ли труп куропатки или не появится ли след ласки?
Так и есть — вот первый намек на то, что направление взято правильно: два пера белой куропатки зацепились за полынь и слабо трепещут по ветру. Вскоре еще перо, а вот и капля крови на снегу — значит здесь ночью летела куропатка с лаской на спине! Тут же недалеко и ее растерзанный труп на сугробе и маленькие двоеточия следов ласки от него к колку.
В открытой степи среди одиноко торчащих полынок можно встретить крошечные следы какой-то мышки, которые невольно заставят пройти по ним зверек шел по снегу, а не бежал и не прыгал. Мышь, идущая шагом — это должно выглядеть занятно! На плотном снегу все четыре лапки отпечатались совершенно отчетливо. Куда же могла брести эта шагающая мышь? Конечно, от одного нырка в снег до другого. Морозной ночью при ветре маленькие полевки и полевые мыши могут пробежать по поверхности снега не более десяти метров, а там — скорее под снег, к земле, где нет леденящего ветра. Снег это та же «шуба» — чем он толще, тем под ним теплее. Разница в температуре на поверхности глубокого снега и под ним доходит до пятнадцати градусов!
Крошечные лапки прошагали свое критическое расстояние и уже вдвое превысили его. Вот-вот на снегу покажется замерзший трупик мышки-рекордистки по переходам в мороз по снегу. Однако, следы идут все дальше и дальше. В одном месте зверек даже объел семена какой-то сухой травки над снегом. Значит, он чувствовал себя не плохо! Но сейчас, даже днем, двенадцать градусов мороза, значит, ночью было около двадцати. Если бы кто-нибудь рассказал об этом, трудно было бы поверить такому рассказу. Однако запись, сделанная в Снежной книге, — документ совершенно неопровержимый.
Больше километра шагает мышка по степи при слабом мерцании звезд навстречу ночному леденящему ветерку. Это становится настолько интересным, что хочется зарисовать след «героя» — мышки. И сразу же первое открытие: едва внимательно присмотришься к следам, как видишь, что, оказывается, они сделаны не ночью, а совсем недавно, только что — они не успели еще нисколько затвердеть на морозе и ветре.
Скрипят палки, шуршат по снегу лыжи, и любой читатель Снежной книги бросается бегом догонять загадочную шагающую мышку, которая где-то совсем близко.
Крошечные следы все так же спокойно идут по степи. Видно далеко кругом, но нигде на снежной белой поверхности не заметно ни одной черной двигающейся точки.
Но вот и конец, при этом — печальный: нам не удалось выяснить, что это за шагающая мышь. Издалека видно, что следы просто оборвались на последнем шаге и исчезли. Нет ни нырка в снег, ни их продолжения. Все понятно. Хищная птица «слизнула» со снега крошечное загадочное создание и унесла или проглотила его на лету. Это так досадно, что невольно ищешь доказательств в конце следа — нет ли какой бороздки на снегу от крыла, капельки крови или клочка шерстки.
Вдруг маленький снежный комочек бойко покатился вперед от конца следа, как сказочный колобок! Это только показалось в первое мгновение, что катится снежный комочек. Катится не снежный комочек, а торопливо бежит крошечный пушистый зверек, белый как снег! Скорей за ним!
Несколько торопливых шагов и уже видно, как он сидит на снегу, злобно вереща, широко раскрыв рот и угрожающе подняв по бокам головы малюсенькие растопыренные лапки. Крошка так мала и красива, что невольно улыбаешься. Да ведь это джунгарский хомячок!
