Пётр Столпянский - Старый Петербург: Адмиралтейский остров: Сад трудящихся
Первое описание относится к 1710—1711 году, оно сравнительно очень кратко[62]: «Морской арсенал или адмиралтейство, обширное четырехугольное здание, окруженное рвом и валом, вооруженное пушками большого калибра, четверо (здесь описка, ворот было трое, ибо четвертая сторона направлялась на Неву и на ней ворот не было) крестообразно расположенных ворот (главный вход, ворота к дворцу и к бывшему сенату) ведут в это здание. Здесь строятся и оснащиваются все большие суда и припасены в значительном количестве нужные для этого материалы».
Второе описание отделено целым десятилетием, оно принадлежит перу неизвестного поляка, бывшего в Петербурге в 1720 году[63]: «Царь пригласил нас в Адмиралтейство...
Пройдя мост на канале и ворота, мы вошли через сени в громадное помещение, где строятся корабли.... Отправились мы в кузницу, выстроенную в углу. В этой кузнице было 15 горнов, и при каждом работало 15 кузнецов с мастером. Оттуда мы прошли через другой канал к большому трехъэтажному дому (он виден на сохранившейся гравюре Петровского времени, влево, недалеко от дворца), выстроенного в виде треугольника на прусский манер. Царь ходил с нами по разным магазинам, находящимся в этом здании.... В третьем этаже было приготовленона80 т. р. парусов..... Затем мы отправились в галлерею, находящуюся в среднем этаже, где адмирал Апраксин нас подчивал.... На башне в это время играла музыка... Посидев немного, мы отправились в коллегию, где было много молодежи.... Отсюда мы сошли к каналу, в котором находилось несколько судов с насосами.... В одной комнате находится библиотека.... Затем мы пошли через канал в другое здание, которое было так же длинно, как и первое, но только в один этаж. Здесь живут одни ремесленники, которые выделывают корабельные снасти.... Во втором углу столько же кузниц и кузнецов; эти здания совершенно равны, как по числу людей, так и по месту, ими занимаемому. Было там здание большое и широкое, на сваях, в 2 этажа; здесь приготовляют модели кораблей».
Берхгольц, дневник которого является бесценным документом для Петровского Петербурга, говорил об Адмиралтействе несколько раз. В первый раз 23 июня 1721 года он уделяет Адмиралтейству всего-навсего несколько строчек, но все же отмечает характерную особенность Адмиралтейства — шпиль[64]: «На Адмиралтействе, красивом и огромном здании, устроен прекрасный и довольно высокий шпиц, который восходит прямо против проспекта» — вот и все; через месяц — 24 июля того же года[65] — Берхгольцу удалось осмотреть Адмиралтейство, и он становится довольно красноречивым: «Осмотрели несколько и самое Адмиралтейство. Оно имеет внутри большое, почти совсем четыреугольное место, которое с трех сторон застроено, а с четвертой открыто на Неву, где корабли строятся, а потом спускаются в воду. Против открытой стороны находится большой въезд или главные ворота, над ними устроены комнаты для заседания Адмиралтейств-коллегии, и поднимается довольно высокая башня, выходящая, как я уже говорил прежде, прямо против аллеи, называемой проспектом, через который въезжают в Петербург и который в средине вымощен камнем, а по бокам имеет красивые рощицы и лужайки. Обе стороны Адмиралтейства,идущие флигелем к воде и окаймляющие вышеупомянутую четыреугольную площадь, наполнены огромным количеством корабельных снарядов. Там же живут и работают все принадлежащие Адмиралтейству мастеровые. Подле здания стоят большие кузницы. В одном из флигелей устроена обширная зала, где рисуют и, если нужно, перерисовывают мелом вид и устройство всех кораблей, назначенных к постройке. Вне и внутри Адмиралтейского здания наложено множество корабельного леса всякого рода, но еще большее его количество лежит в ближайших каналах, откуда его берут по мере надобности. Все это огромное Адмиралтейство обведено снаружи валом с бастионами со стороны реки, которые окружены довольно широким и глубоким каналом,, а с внутренней стороны обрыто небольшим рвом». Наконец, Берхгольц сообщает и следующую подробность[66]: «Прошли потом в флаговой зал,, где приготовлена была закуска. В этом зале развешаны под потолком все флаги, знамена и штандарты, отнятые в продолжение последней войны у шведов».
Вот и все описания, сохранившиеся нам от Петровского времени. Из них можно вывести заключение, что Петровское Адмиралтейство бесспорно поражало иностранцев своею громадностью, обширностью и колоссальностью заготовленных материалов. Конечно, Адмиралтейство показывалось иностранцам не с будничной стороны, а прикрашенное, приправленное, но все же мы не можем отказать, что при Петре I адмиралтейские запасы были громадны, а деятельность Адмиралтейства все расширялась и расширялась.
Затем в описаниях Адмиралтейства наступает большой пропуск, и мы можем процитировать только описание Богданова, датированное 1751 годом[67]: «Внутри Адмиралтейства строения следующие: 1. каменные магазины; 2. внутри по каналу построены каменные мастеровые покои (1719 года); 3. чертежные амбары, деревянные два, по обеим сторонам построены, в которых чертят корабельные чертежи; 4. доков, в которых корабли строят, 10, один мокрой; 5. ворот в крепости трое: 1) от лугу, 2) от дворца, 3) от Исаакия или по нынешнему от Сената.
6. мостов подъемных через ров и канал у всяких ворот по 2 моста, итого 6; 7. при всех воротах каменные караульни, одна гауптвахта».
Богданов слишком лаконичен в своем описании, и, сравнивая это описание с описанием Петровского Адмиралтейства, можно даже подумать, что после Петра Великого всякая строительная деятельность прекратилась и Адмиралтейство только поддерживалось. Но это впечатление тотчас изменится, когда мы узнаем, какое громадное количество дел по перестройке Адмиралтейства — они нами приведены в примечании[68] — сохранилось до нашего времени; большая строительная работа продолжалась все время царствования Анны Иоанновны, это была первая серьезная перестройка, которая вызывалась не только требованиями морского ведомства, по и требованиями эстетики — хотели облагородить, дать более изящный вид мазанковой башне и мазанковым строениям.
В 1727 году[69] мазанковые строения в Адмиралтействе заменились каменными, только башня со второго этажа осталась мазанковою. Впрочем, довольно скоро и эту башню разобрали и на ее месте поставили новую, каменную, купол и шпиц были обиты медными позолоченными листами. Главный въезд и башня, построенные в 1734 — 1738 годах, по проекту русского архитектора Ивана Коробова, обнаруживали — как говорит Н.Е. Лансере в своей монографии об Адмиралтействе — первоклассного зодчего и художника. Это была красивая постройка. Первые два этажа главного выступа, служащего как бы основанием для самой башни, под один корпус со всем зданием, обработаны просто и сильно — только рустированными широкими лопатками, причем под самой башнею более крупными и массивными камнями. Выше начиналась собственно башня, и третий ярус ее с пятью окнами в два света по фасаду расчленялся дорическими пилястрами. Над этим ярусом была открытая терраса. Следующая часть башни, сильно суженная, с тремя окнами, разделенными ионическими пилястрами, перекрывалась характерно изогнутым куполом с часами, служившим переходом к восьмигранному открытому, но впоследствии застекленному фонарю, обработанному по углам пилястрами коринфского ордена. Выше уже подымался шпиль, увенчанный яблоком, короной и трехмачтовым кораблем. Вся высота шпиля от земли 34 сажени.
