Иэн Дуглас-Гамильтон - Жизнь среди слонов
Самцы, хотя и независимы, любят общество. Их часто можно встретить километрах в полутора от семейной группы или от других самцов. Кроме простого желания быть рядом со своими сородичами, у них нет пристрастия к определенному компаньону: они могут объединиться как с другими самцами, так и самками и их малышами, когда достигают таких размеров, что матриархи не могут их прогнать. Самое большое стадо самцов, которое мне довелось видеть, состояло из 14 животных, но оно быстро распалось и совершенно нехарактерно для слонов. Ни один из 80 знакомых мне самцов не жаждал общества того или иного животного любого пола, кроме редких моментов течки какой-либо самки. Не существовало постоянной привязанности между взрослыми самцами и семейными группами, хотя об этом в литературе о слонах можно прочесть довольно часто.
Я никогда не присутствовал на настоящих боях между взрослыми самцами, но однажды нашел мертвого самца с глубокой раной на голове, похожей на удар бивня. Время от времени приходилось слышать яростный рев и шум ломающихся ветвей в разреженном лесу и видеть сверхвозбужденных слонов, которые, похоже, дрались между собой. Но обычно взрослые самцы знают свое место в иерархии, а последняя устанавливается по их росту. Угроза бивнем чаще всего и разрешает конфликт. Доброе согласие самцов нарушается лишь в период течки самки. Но и тут слоны помельче отступают перед более крупным самцом.
Во взаимоотношениях самок и слонят с самцами тоже иногда проявляется агрессивность. Случалось, что крупный самец приближался к семейной группе, наполовину раздвинув уши, и эта едва намеченная угроза обращала в бегство самок и малышей. Но чаще они поворачивались к нему и клали ему в рот хобот — по видимому, в знак повиновения.
Несколько лет назад в национальном парке Аддо (Южная Африка) самец убил самку, в которую смотритель выстрелил шприцем с транквилизатором. Слониха была старой и больной, и наблюдатели сочли, что видели акт этаназии, но, возможно, она, находясь под действием наркотика, не проявила достаточного уважения к подошедшему самцу. Нетерпимость самцов к самкам и малышам — исключение; обычно они весьма дружелюбны.
Поведение самцов никак не воздействует на размеры популяции и не уменьшает рождаемости при снижении их половой активности. Сильвия Сайкс высказала гипотезу, по которой перенаселение и безудержная охота на самцов с самыми крупными бивнями привели к тому, что в живых остались лишь молодые самцы и оказался нарушен порядок старшинства в стадах парков Восточной Африки. Поэтому молодые и плодовитые самцы получили возможность чаще совокупляться, что привело к повышению показателя рождаемости. Мне хотелось проверить эту гипотезу на примере слонов Маньяры.
Обычно, когда самец присоединяется к семейной группе, он обнюхивает половые органы каждой самки, чтобы узнать их состояние. Слонихи способны к зачатию примерно три дня в течение эстрального цикла, который длится две-три недели. Если самка понесла, то последующее зачатие может произойти лишь через три-четыре года. Поэтому для продолжения рода самцы не должны пропускать ни одной возможности. Слониха Диана, родственница Боадицеи, оказалась исключением из общего правила. Я как-то оказался свидетелем ее любовных игр с самцом: она пятилась к нему, обнюхивала его пенис. А ведь она уже была на десятом месяце, поскольку через год принесла крупного слоненка. Случается, что самку во время течки сопровождают до десяти самцов. Слоны становятся раздражительными, часто ревут и ворчат. У самцов наблюдаются обильные выделения из пениса, которые длятся по нескольку дней.
Маньярские слоны практически не ухаживают. А как обстоят дела в других популяциях? Не знаю, но этолог Вольф-Дитрих Кюме наблюдал у африканских слонов полный комплекс «боев» перед самым совокуплением.
В Маньяре взаимоотношения самцов и самок носили исключительно временный характер. Ни один самец не имел постоянных связей с какой-то семейной группой или сообществом; более того, крупные самцы и не стремились к установлению таких связей. После совокупления самцы исчезали — их роль на этом кончалась. Они уходили куда глаза глядят в одиночку или с другими самцами, а малыши оставались на попечении самок. Общество самцов было непостоянным, текучим, без жесткой иерархии, которую можно было бы нарушить. Поэтому я считаю малоправдоподобной гипотезу, по которой уничтожение крупных самцов приводит к росту показателя рождаемости.
При опасности каждый самец действует в основном сам по себе, а потому весьма удивительно, что самцы иногда помогают раненым собратьям так же, как самки защищают упавшего члена семейной группы. Среди охотников распространены легенды о том, что старого, ослабевшего самца, отягощенного грузом слоновой кости, всегда опекает молодой (последнего называют аскари). Для проверки этой легенды я отправился на гору Марсабит, чтобы увидеть старого самца-гиганта Ахмеда (он умер в 1974 году в возрасте 55 лет). У Ахмеда были самые большие бивни из всех известных живых слонов. Вес каждого достигал 80 килограммов. Рассказывали, что рядом с ним всегда играют более молодые слоны, готовые прийти ему на помощь по первому зову. Однако за те несколько дней, что я наблюдал за ним на горе Марсабит, он жил совершенно один без всяких аскари. Смотритель Билл Вудли, а потом Питер Дженкинс, которые защищали его от браконьеров, говорили мне, что часто встречали его в сопровождении других слонов, самцов и самок, старых и молодых, но союзы эти носили случайный характер. Ни одного слона из сопровождавших Ахмеда, которого они прекрасно знали, нельзя было назвать аскари.
Их наблюдения подтверждают мои исследования поведения молодых самцов в Маньяре, а также более поздние выводы Гарвея Кроза о жизни некоторых самцов Серенгети. Вера в молодых аскари, защищающих старого самца, берет начало в рассказах о приключениях охотников, которые, приближаясь к старому слону, отягощенному грузом слоновой кости, часто подвергались атаке более молодого и активного самца, случайно оказавшегося рядом. Устрашающая атака — неотъемлемая часть защиты любого слона, и молодые самцы так поступают по личным соображениям, а не из альтруизма.
Парк Серенгети позволил мне впервые сравнить свои заметки о перемещениях слонов и структуре их общества с наблюдениями других ученых. Говард Болдуин переделал один из львиных ошейников на слона. Гарвей Кроз с радостью ухватился за возможность проследить за перемещениями одного из неуловимых слонов Серенгети, снискавших славу робких и одновременно агрессивных животных, не подпускавших к себе слишком близко. Мы провели операцию, которая прошла без сучка и задоринки. Майлс Тернер со своим крупнокалиберным ружьем разместился позади меня, чтобы обеспечить защиту в случае опасности, но МЫ быстро усыпили слона, а самки группы, в которую он входил, сделали всего одну попытку поднять его. При нашем приближении они бросились прочь, и мы легко надели на слона оборудование для радиослежения.
