Иосиф Халифман - Операция „Лесные муравьи"
Но что же могло заставить одного из церкариев уйти от общей судьбы, превратиться в мозгового червя, который ценой своего бесплодного личного существования помог остальным собратьям попасть к окончательному хозяину, в чьем организме только и открывается для двуустки возможность продолжения рода? Какие условия, какие влияния выписали кривую столь замысловатой биологической орбиты?
У нас нет пока даже приблизительного ответа на все вопросы, поставленные открытием, о котором здесь рассказано. К тому же никто и не подозревал о существовании всех этих загадок, пока биологи не нашли первое объяснение странным повадкам муравья, впивающегося в травинку и висящего на ней, пока не пробьет его час.
Разве один такой пример не опрокидывает доводы тех, кто полагает — вот оно головокружение на больших высотах! — будто рождение космической биологии знаменует конец эры дарвиновского натурализма? Пожалуй, наоборот, чем успешнее будет идти работа, тем больше будет для нас открываться «домашних», земных дел, тем глубже, тем дальше и выше будут они нацелены.
Но от больных муравьёв — переносчиков церкариев двуустки — вернёмся к здоровым, собирающим корм у тлей…
Итак, естественный отбор, действуя непосредственно через муравьёв, совершенствует сосательные таланты афидид и параллельно, действуя через сажистые грибки, усиливает и развивает кормозаготовительные способности муравьёв: поторапливает фуражиров, пьющих липкие выделения, вынуждает их собирать сладкий корм без потерь, сохраняя в чистоте листья и хвою. Это не умозрительные догадки: здесь в самом деле обнаруживается своё силовое поле. Видный египетский энтомолог Эль-Зиади очень убедительно показал, что растения, к которым муравьи не имеют доступа, страдают не только от насекомых-вредителей, но и от тлей гораздо больше, чем растения, регулярно посещаемые муравьями.
В органической целостности, какую представляет собой лес, отношения партнеров «биологической оси» муравей — тля следует рассматривать в связи с другой, более глубоко скрытой «осью», образующей вместе с первой некий треугольник: муравьи — тли — пчёлы.
Растительные соки, пасока, падь находятся в определенном родстве с нектаром и, подобно ему, служат сладким кормом не только для муравьёв, но и для множества хищных и паразитических насекомых, истребляющих несчетное число насекомых-вредителей.
Известно, что взрослые наездники, например, без сладкого очень мало жизнеспособны и практически бесплодны, если же включить сахар в их рацион, то эти насекомые способны прожить в десять — двадцать раз дольше и откладывают гораздо больше яиц. Дорога в будущее для них вымощена сахаром, шутят энтомологи.
Так же обстоит дело с тахинами, тоже паразитирующими на многих вредных насекомых.
Не потому ли, образно говоря, столь снисходительна, иногда и откровенно благожелательна реакция растений на систематически из года в год повторяющиеся массовые нападения тлей? Когда эти насекомые, весьма чуткие к сюрпризам погоды, уничтожены похолоданиями или ливнями, кормившиеся их выделениями наездники, тахины, хищные осы перестают получать сладкий корм, и их размножение резко задерживается, так что в конце концов сонмы вредителей получают полный простор для развития. А вредители эти наносят растениям ущерб неизмеримо больший, чем самые многочисленные и ненасытные тли.
Вот ещё один наглядный пример диалектики природы! Сколько убедительных видимостей и обманчивых миражей демонстрируют на каждом шагу отношения между видами! Все так непосредственно в выявленных связях, что кажется: только бы их разорвать, и цель будет достигнута! И оно ведь тоже далеко не всегда легко достигается — окончательное, надежное, проверенное уничтожение связей. Но проходит какое-то время, и постепенно выясняется, что кроме очевидной, лежащей на поверхности и потому обязательно обнаруживаемой с первого взгляда связи, почти всюду существуют другие — скрытые, глубоко замаскированные и подспудные, рокадные, или как-нибудь иначе продублированные, или действующие будто по касательной, или опосредствованные так, что они приводятся в движение именно уничтожением первых. В таких случаях всякое прямолинейное, лобовое действие раньше или позже с самой неожиданной стороны ударяет близорукого иногда по тому же месту — разве что не в лоб, так по лбу.
Похоже, именно с этим мы столкнулись выше, рассматривая действие и последействие многих средств истребительной химии, которая, уничтожая массы вредителей, в то же время способствует созданию их ядоустойчивых рас и развивает вредоносность видов, бывших в прошлом безвредными.
Продолжим, однако, рассмотрение фактов, о которых начали рассказывать несколько выше. Итак, сладкие выделения тлей, а нередко и кокцид и червецов, по той или другой причине не подобранные в момент выделения этих сладких капель муравьями, попадают на листья, хвою, стекают на траву. С листьев, хвои, травы сладкую влагу пьют мухи, хищные осы, дикие, а иногда и медоносные пчёлы. Если пасека близко, именно они и составляют большинство насекомых, собирающих падь.
Кому доводилось видеть множество домашних пчёл не в венчиках цветков, а на листьях дуба или липы, акации, березы, граба, клена, ивы, каштана, ольхи, орешника, тополя или тех же пчел, копошащихся между хвоинками сосны, пихты, лиственницы, ели, можжевельника, тот может быть уверен, что наблюдал сбор пади.
В жару, особенно если к тому же ветрено, падь к середине дня густеет, подсыхает, и пчелы не могут её взять. С вечерней прохладой капли на листьях и хвоинках отволгают, и сборщицы вновь слизывают и выпивают их, продолжают прилетать за кормом весь вечер и на следующий день утром, пока падь не подсохнет снова. Зато в лесных чащах, где воздух влажный, пчелы могут бесперебойно — с утра дотемна — собирать медвяную росу. Наполнив зобики, они тяжело летят в свои гнезда и здесь отдают добычу приёмщицам или перегружают падь в ячеи, иногда смешивая её с напрыском цветочного нектара, иногда складывая в ячеи одну только падь.
Привесы контрольных ульев во время большого взятка пади превышают пять, даже десять килограммов за сутки. На промышленных пасеках с сотнями пчелиных семей валовые сборы пади измеряются тоннами. А собирается падь иногда по многу дней подряд.
Правда, любой пади пчелы предпочитают нектар, и пока есть взяток с цветков, сборщицы поглощены его заготовкой. Ну, а нет нектара, пчелы снисходят до пади. Качество мёда из нее с разных растительных пород неодинаково. Падь от некоторых тлей, живущих на дубе, для пчел ядовита, личинки иногда от нее гибнут. Другие сорта падевого мёда безопасны для пчел летом, но совсем негодны как зимний корм.
