Джеральд Даррелл - Рози – моя родня (с иллюстрациями)
Этот «фокус» – скрытая пружина даррелловского анимализма. Для Даррелла главное в звере – его инакость, его непохожесть на других, в первую очередь на нас. Животное тут индивидуально вдвойне: как личность (а все изображенные Дарреллом звери ею обладают) и как представитель своего вида. Поэтому, кстати сказать, у Даррелла нет неинтересных животных: головастика он описывает с не меньшим восторгом, чем леопарда. Прелесть зверя не в том, что он красивый или тем более полезный, прелесть зверя в том, что он Другой.
Я пишу это слово с большой буквы, хотя мы и привыкли к тому, что так выделяются лишь термины из области теологии, описывающие высшую, небесную реальность. Человеку всегда необходим был Другой. Только выйдя за собственные – человеческие – пределы, мы можем преодолеть кризис идентичности. Только в диалоге с Другим мы можем найти себя. Обычно человек помещает Другого выше себя – на верхних ступенях эволюционной лестницы. Другим может быть Дух, или Бог, или Великая природа, или Пришелец, или даже неумолимый закон исторической необходимости.
Однако возможна и обратная метафизика – теология, вектор которой направлен не вверх, а вниз. Другого можно найти не только на небе, но и на земле. Об этом, в сущности, и писал Даррелл. Другой для него – это каждая тварь, делящая с нами как нашу планету, так и тайну жизни на ней.
Александр ГЕНИС
Нью-Йорк, февраль 1995
