Владимир Борейко - Лесной фольклор. Древа жизни и священные рощи
На Мадагаскаре баобаб — священное дерево, плоды его есть нельзя.
Береза
Восточные славяне почитали березу, причем особым уважением пользовались деревья, растущие у родников и криниц.
В самый четверток по пасце (семик») собираются жены и девицы под дерева, под березы и приносят яко жертвы: пироги и каши и яичницы и, поклоняясь березам, учнут песни сатанинские, приплетая пети и дланми плескати и всяко бесятся», — писалось в 1636 г. в одной из челобитных (Рыбаков, 1988).
О русской березе есть очень красивое стихотворение (к сожалению, не знаю имени автора):
Российская святыня,
Свеча Господня дня,
Богиня-Берегиня,
Благослови меня.
Сверкая звездной кроной,
В полуночной тиши,
Свободно и соборно
О родине скажи.
Лучи стволов целуя,
Колени преклоню
И Богу аллилуйя
С тобою пропою.
Береза — самое любимое дерево в русской поэзии, ей посвящено больше всего стихов (на втором и третьем месте сосна и дуб).
Русские говорили, что береза — благословенное дерево, ибо укрыло Богородицу и Христа от непогоды, а Святую Пятницу от преследования нечистого. Чуваши полагали, что если во сне срубить березу — умрет женщина. Они также запрещали гнать скотину березовым веником, подметать пол. Береза почиталась и у казанских татар. У якутов особым почтением пользовались большие, одиноко стоявшие березы. Хакасы относили березу к числу почитаемых, «чистых» деревьев. В этом плане интересно вспомнить и о священной березе коми, на которой покоилась старая вера народа, и уничтожение ее означало разрушение прежней системы мироустройства (Владыкин, 1994). Удмурты почитали отдельно стоящие в поле березы, их запрещалось рубить, под ними молились. У них бытовал обряд «Иммала ветлон», в основе которого был культ березы. Береза отвечала за смену времени года, определяла поворот солнца на весну, обладая космической функцией. Русские именовали березу не иначе, как «чистое дерево». Предание о начале города Белозерска гласит, что на его месте раньше стояли березы, которым приносились жертвы. На Семик на Руси пели:
Радуйтесь, березы,
Радуйтесь, зеленые,
К вам девушки идут,
К вам красные,
К вам пироги несут,
Лепешки, яичницы.
Экологическое звучание имели и некоторые русские загадки. Например, о березе: «есть дерево: крик унимает, свет наставляет, больных исцеляет».
Считалось также грехом ломать березу до Троицы. «Русские в районе Тотьмы, — писал Д.К. Зеленин, — считали несчастным для стройки то место, где прежде стояли березы, так как корчевка берез считалась грехом» (Зеленин, 1933).
Береза была святым деревом у славян, символом девичьей чистоты. Еще в XIX веке на бересте люди писали прошения к лешим и прикрепляли к стволу березы. По другой легенде, когда Иуда хотел повеситься на березе, она испугалась, побелела, но не приняла предателя.
Тунгусы на Алдане верили, что когда с берез снимают кору, они «плачут».
Вилюйские якуты никогда не рубили толстые березы, думая, что там живут добрые духи.
Русские на Алтае верили, что грех пить березовый сок и что пролившись, он окрасится в красный цвет.
Североамериканские индейцы относились к березе с почтением и считали ее особым даром Великого Духа. Они полагали, будто береза дала знание своей скрытой, внутренней сутью и магическими свойствами, которые живут дольше, чем живое дерево.
У различных народов и народностей страны есть свои любимые деревья. У русских, естественно — береза. У киргизов даже ходило такое поверье: «Где между елей вырастет береза — туда непременно придут русские». Горные мари называли березу «великой», двор каждого хозяина украшался березой.
Русские и белорусы считали березу в противоположность осине хорошим деревом. Народное песенное слово величает березу целым рядом песен — то грустно-проголосных, то веселых частушек.
«То не белая березонька к земле клонится, не бумажные листочки расстилаются», — поется в одной.
Или: «Кудрявая березонька под окошечком, а в окошечке не касаточка, не ласточка — сидит душа красна-девица».
Береза у украинцев — «беззахисна дiвчина», символ жизни. О ней есть такая загадка: «бiлява-бiлява перед Богом стояла, Боже мiй милий, моє тiло рубають, а кров мою п’ють». Рассказывают, что как-то Стефан Великопермский, крестивший зырян, срубил священную березу, которой они поклонялись. И он услышал стоны и угрозы, и полилась кровь, и наступила черная ночь.
В Финляндии растущая у дома береза считалась его покровителем, ее звали «Божьим деревом».
Ель
Значимую роль в мифологии некоторых народов играла ель. По верованиям индейцев-хопи, живущих на юго-западе США, во время засухи их однажды спасло одно божество, превратившееся затем в елку. Поэтому они охраняют это дерево. В Саксонии есть поверье, что ветка ели под кроватью спасет от молнии. Финские крестьяне использовали магическую силу ели для повышения плодородия почвы. У некоторых других народов ель связана с культом мертвых. Известно использование ели и как рождественского, новогоднего дерева. Ель — символ храбрости, смелости, верности, бессмертия, царских достоинств (Schmidt-Vogt, 1986).
С уважением относились удмурты к ели и сосне. Ель — священное дерево германцев. Говорят, что ель, единственное из деревьев, притягивает звезды, и является деревом бессмертия.
В Северной Европе ель считалась царем леса и домом могучего духа. Уважение к этому дереву было настолько сильно, что лесорубы категорически отказывались его рубить, и когда в России очень большая ель оказывалась поваленной во время бури, то это дерево не продавали, а отдавали в церковь.
На Херсонщине рассказывали такую легенду. Один мужик поехал в лес и решил срубить приглянувшуюся ему ель. Вдруг она проговорила человеческим голосом: «Не руби меня, я тебе пригожусь!». Он послушался, срубил другую. Но через некоторое время вновь поехал в лес и срубил заветную ель. Загремел гром, блеснула молния, мужик упал на землю и обратился в медведя.
Известна финская легенда, как колонисты у озера Кейтеле посадили ель как символ удачи. Это дерево росло до тех пор, пока не умер последний человек, ее посадивший.
***
Почитанию леса и деревьев способствовали и такие поговорки: Бог лес на всех родил, да не всем дал; пустошили, пустошили леса — одни пустоши остались; придет кручина, как нет ни дров, ни лучины; ныне топору на свете места нет; где куница жила, там нынче и белки нет; где деды наши колоды валяли, там ныне и оглобли негде вырубить.
